— Сколько вам лет?
— Двадцать три.
— Как и тебе, — добавил Зак, неожиданно осознав, каким ребенком казалась сестра рядом с Джулианной, ее ровесницей.
— И вы уже замужем, — хмыкнула Ханна.
Джулианна улыбнулась.
— Кажется, да.
Зак чуть не засмеялся.
— А у меня и парня-то никогда не было. Я находилась… здесь.
— Тем не менее, думаю, у лас много общего, — сказала Джулианна.
Зак оценил, как прекрасно она владела собой, каким спокойным был ее голос, как дружелюбно она держалась. Он видел, что сестра немного расслабилась.
Ханна была выше и тоньше Джулианны, а ее волосы были гораздо светлее.
Но Джулианна права. Они чем-то похожи.
Зак отпустил сестру, надеясь, что она больше не попытается сбежать. Поколебавшись, Ханна подошла к Джулианне и протянула ей руку.
— Добро пожаловать в семью, хотя это больше смахивает на дурдом.
Джулианна пропустила мимо ушей выпад Ханны и, проигнорировав протянутую руку, крепко обняла девушку.
— Спасибо. Я рада, что у меня теперь есть сестра. И… моя семья тоже порядком смахивает на дурдом.
Ханне было явно неуютно в объятиях невестки, но Джулианна предпочла этого не замечать. Она отпустила девушку и широко ей улыбнулась.
— Вы завтракали? — спросила Джулианна.
— Уже давно.
— Не хотите составить мне компанию в столовой?
Ханна заметно напряглась.
— У меня есть кое-какие дела.
— Хорошо. Может, в другой раз?
— Возможно.
— Я могу потом зайти к вам, Ханна?
— Думаю, да.
— Мне было очень приятно с вами познакомиться.
Джулианна вышла. Зак внимательно смотрел на сестру. Та покраснела.
— Ну хорошо, хорошо, она мне понравилась, — буркнула Ханна. — Но не думай, что это что-нибудь изменит.
Зак обнял сестру. Он не делал этого уже очень давно. В горле у него стоял ком. Возможно, теперь для Ханны есть хоть какая-то надежда.
Джейми сделал ему лучший подарок, какой только мог, прислав сюда Джулианну. И даже пусть ей Скоро придется уехать, но их жизнь уже изменилась.
И никогда не станет такой, как прежде.
Зак думал, что, принимая у себя Джулианну, он возвращает Джейми долг. Но, кажется, теперь он задолжал ему еще больше.
— Я не понимаю, почему ты не хотел рассказать мне про Ханну, — сказала Джулианна Заку тем же вечером. — Что здесь такого страшного, зачем надо было это скрывать?
Они лежали в кровати, каждый на своей половине. Маленький ночник освещал спальню.
— Это было ее решение, не мое. Не считая не Лил и четы Моди, ты — единственный человек на острове, кто с ней разговаривал, хотя многие о ней знают.
— Почему так?
— У Ханны была эмоциональная травма, которая глубоко на нее подействовала. Когда мы сюда переехали, она пару раз выходила из замка, порисовать. Случайно встретила Лил, они подружились. Но Ханна становилась все более и более… даже не знаю, как сказать… раздражительной? Агрессивной? Нетерпимой? Она перестала выходить из комнаты. Несколько раз она позволила Лил ее проведать, но потом отказалась и от этого. Я очень за нее волнуюсь.
Он провел пальцами по обнаженной руке Джулианны, лаская и дразня.
— Она обычно заботится о детях, которых мы спасаем. Но когда мы привезли сюда Джекоба, она приняла снотворное, потому что у нее болела нога — во всяком случае, она так сказала. Сестра знала, что мы его привезем, и все-таки выпила снотворное, и в результате оказалась не в состоянии нам помочь. Она любит детей. Я не знаю, почему она так сделала. Мне кажется, Ханна всего боится.
— И ты не знаешь, почему?
— Нет. Понятия не имею. Возможно, я слишком опекал ее, хотел, чтобы она всегда находилась в безопасности. Наверное, я не дал ей повзрослеть, почувствовать себя самостоятельной. Но я делал это ради нее.
— Но почему? Что с нею случилось, что ты счел нужным так себя вести?
Мужчина долго не отвечал.
— Ханну похитили, когда ей было десять.
— Нет! — Джулианна схватила его за руку.
— И меня. Но мне было семнадцать. И нашего брата Маршалла. Ему как раз исполнилось семь.
В голосе Зака звучала такая боль, что у Джулианны сжалось сердце.
— А… Как это случилось?
Мужчина перевернулся на спину и уставился в потолок.
— Наши родители умерли, когда Маршу было всего два года. Нас забрали бабушка с дедушкой, родители моего отца, очень богатые люди. Коренная аристократия Сан-Франциско. Они были… не очень привязаны к нам. Даже равнодушны. Это мало походило на семейный очаг, зато мы трое находились вместе.
— И ты заменил им отца.
Зак кивнул.