На стрелы эльфы ответили своими стрелами и, поняв, что окружены и им не вырваться, встали кругом, защищая раненых и обороняясь. Но эльфов было мало, и все они были из разных отрядов, слишком разных, не готовых сражаться сообща; а врагов было много, и действовали эти орки не как обычно, а как единое целое…
Вскоре схватка была кончена. Эльфы были спешены и повержены, и лишь единственная в отряде дева, не участвовавшая в битве, осталась верхом. Она сидела, словно боясь пошевелиться, и Больдога забавляло ее оцепенение и отчаяние. Да и… коняшка хорошая, прихватить надо будет.
Орк ликовал. Из двадцати пяти голугов только семеро погибли, остальные будут доставлены Господину! Больдог расплылся в улыбке, предвкушая награду. Правда, Больдог тоже потерял полтора десятка парней - да кто будет считать это мясо? А вот гаур ни один не погиб, и это было хорошо.
***
В первые минуты Линаэвэн будто оцепенела. Не от того, что семеро нолдор были убиты — гибель эльфа всегда горестна, но она видела много больше смертей; дева была в ужасе от осознания, что их ждал плен, а это было хуже смерти. Но вдруг эльдэ словно очнулась: письмо! Письмо, которое она везла от Маэдроса и Фелагунда к Кирдану и Фингону! Оно не должно было попасть в руки врагов, а их всех вот-вот схватят.
— Прошу тебя, — шепнула Линаэвэн тонконогой, изящной кобыле, под стать всаднице. И мысленно указала лошади вперёд, туда, где вроде бы была брешь промеж врагов. Дева понимала, что ее догонят волки, быстро и легко, как только переведут внимание с воинов-нолдор на беглянку… Но это бегство даст ей время, она успеет уничтожить письмо. Вначале Линаэвэн достала огниво и лишь затем направила лошадь вперед. На скаку эльдэ вынула из одежд свёрнутый лист, и он быстро занялся от первых же искр: лишь бы догорел!
***
Больдог обругал себя с досады, увидев у внезапно удирающей эльфийской девки в руках пылающий костер. Раньше, чем орк успел бы отдать приказ, прыгнул гаур (волколак Больдога часто действовал, когда его хозяин безмолвствовал, словно мог читать мысли своего всадника). Как ни странно, гаур не побоялся огня. Огромная серая туша снесла девку с седла, и та, падая, выпустила из руки бумажки, но лёгкий ветер взметнул их высоко вверх, раздувая огонь. На землю, медленно кружась, опустился лишь серый, причудливо разорванный пепел.
***
У Линаэвэн всё пронеслось перед глазами: волколак ринулся на прянувшую в сторону лошадь, но целью была всадница. Эльдэ подумала, что гаур сейчас убьет ее, сожрёт, разорвёт, но нет: Линаэвэн только полетела на землю. Удар от лап волколака был сильным и помешал подготовиться к падению, так что поднялась она не сразу. Хорошо хоть голову успела прижать к груди и не ударилась затылком при падении.
***
Больдог подошёл к приходящей в себя девке, схватив за ворот, грубо поставил на ноги и с силой, наотмашь ударил её по лицу. Снова встряхнул, заставляя смотреть себе в лицо, и прошипел:
— Дура ты. Господин из тебя душу вытянет, если ты не сможешь рассказать ему всего, что в письме было, — затем орк оттолкнул от себя девку так, что та упала на землю. — Обыскать их всех и связать, и глаз не спускать! — гаркнул Больдог уже своим, тем, кто, по условленному, должен был заниматься пленными.
Недавняя радость и ликование сменились яростью и злобой.
***
— Хорошо, — одобрительно выкрикнул Оэглир, услышав угрозы вожака орков, хотя самого нолдо, раненного в ногу, держали орки, и ничего хорошего в происходящем не было. Но Линаэвэн поняла родича: хорошо, что ей удалось сжечь письмо. Её будут допрашивать, но враги допрашивали бы их всех, в любом случае, даже если бы она не успела… только тогда – уже зная, о чём письмо.
— Для тебя хорошего мало, — усмехнулся Больдог и вцепился пальцами в рану голуга. — Вот сейчас и посмотрим, какой ты на поверку.
Оэглир застонал сквозь зубы, и дева опустила веки. Эльдэ понимала, что их ждут пытки, однако полагала, что начнутся они только на месте. Редко им дозволят и по пути думать о хорошем… раненых будут мучить.
***
Как Больдог ни был зол, он не стал срываться на пленниках больше возможного, и уж тем более парням не позволил, разве что слегка позабавились с ранеными, пока их штопали по живому да перевязывали. Но добыча предназначалась Повелителю Волков и не должна была попортиться, да и… надо было ноги уносить. Нередко отряды, присланные в эти места, исчезали бесследно — уж явно не сами по себе. Не хотелось бы встретиться с теми, кто здесь жил и это делал. Часть эльфийских коняшек разбежалась, и если они доберутся до своих, кабы дурно для орков не вышло.
Не дожидаясь утра, шайка двинулась восвояси, к Острову. Раненых покидали поперек гауров (голуги живучие, не помрут, а кто помрёт — их орки и так бы не вытянули), а более-менее целехоньких пленных попробовали заставить идти самих; мёртвых же бросили, где были, не погребая.
***
И всё же всё оказалось лучше, чем думала Линаэвэн. Пока — лучше. Только вот мёртвых бросили… Не раз уже на своих путях Линаэвэн встречала непогребённые тела и вместе с другими эльфами предавала их земле. Ныне — не могла. Только обернуться, прошептать напоследок:
— Лёгкой дороги, — прежде чем её с бранью ткнули в бок, потом в спину, заставляя идти.
Быть может, так и лучше — идти. Медленней, чем может… Земли это не вражеские. Стража Нарготронда не всегда оставалась в пределах своих земель, лорды Келегорм и Куруфин со своими воинами и Хуаном выезжали на охоты на тёмных тварей.*(3) Да и фалатрим, если что услышали или заметят следы схватки, в беде родичей не бросят.
…А мёртвых — не бросит никто, когда бы ни нашли.
Идти медленно Линаэвэн удалось недолго — хлыст ожёг ее спину через платье, и орки закричали, чтобы она пошевеливалась. Дальше их гнали и гнали без отдыха до самого рассвета; замедлить движение намеренно не удалось никому — тех, кто отставал, подгоняли бичами. Раненых везли на волках, и трое самых тяжёлых умерли по пути. Пара воинов, Ардуиль и Таврон (кто видел в них братьев, кто — просто друзей), отказались идти сами. Их жестоко избили и окровавленных перекинули через гауров.
На рассвете был краткий отдых, когда эльфов напоили, но еды не дали, и бег продолжился. К полудню наконец-то устроили привал.
Так прошло несколько дней — бесконечный бег на север почти без еды, так, чтобы у пленников не было сил на сопротивление; любое неповиновение жестоко каралось. Когда отряд приблизился к Нарогу, враги отпрянули, отошли назад, стали ругаться, и пленники с надеждой переглянулись. Если орки боятся реки, благословленной Ульмо даже здесь, то к истоку они и близко не подойдут, как и до сих пор не подходили. А захотят обойти с юга, окажутся как раз на Талат Дирнэн. Там их ждут…
Возглавляй орков не слишком умный вожак, так бы и случилось: искал бы обход с юга и не заметил, как оказался у земель Нарготронда. Но Больдог был не только опытным, но и умным, а более того - умел держать свою шайку так крепко, как не могли обычные орочьи командиры. И парни, как бы ни боялись, делали всё, что их вожак им прикажет. Вот и сейчас Больдог привел свою шайку к истоку Нарога, в том месте, где он вытекал из долины Иврин и был ещё узок в верхнем течении, не углубив русло до ущелья. По приказу вожака волки (кто со всадниками, кто с привязанными к спинам пленниками) перепрыгивали реку, хотя только что не скулили от страха. Тогда, решив воспользоваться ситуацией, один из нолдор, Арохир, попытался бежать, умудрившись освободиться и спрыгнув прямо в воду… Но у него не вышло. Арохира вытащили за конец намотанной на эльфа верёвки..
Дальше пленников уже гнали и гнали, всё более обессиленных. Линаэвэн была из тэлери, но, как и нолдор, она могла долго обходиться без пищи и долго идти без отдыха. Но одно дело — идти с друзьями, плечом к плечу, и другое дело — быть подгоняемой бичом врагов. Силы покидали деву, она шла всё медленнее, и в конце пути кнут то и дело свистел рядом с ней, а то и проходился по спине. Эдэлет видела, что эльфы всё ещё выбирают момент, когда можно бежать, но орков было слишком много, и с ними были волколаки, а эльфы были измотаны…