Волку доставляла удовольствие эта игра.
Линаэвэн казалось, что голос Саурона, каким бы обманчиво мягким он ни был, стремился проникнуть в уши и в разум. Но слова умаиа ничего не меняли. Будет больно, Арохира будут мучить… Этому она уже ужаснулась. Остальное было ложью. Стоит ли думать о том, что их жизни и свобода в руках Саурона? Нет. Принять это — да, а размышлять об этом незачем. Линаэвэн понимала, что совсем не была готова к тому, что окажется в плену у Гортхаура.
Умайа тем временем обратился к остальным пленным с тем же предложением. Кто-то из эльфов явно колебался, один даже приоткрыл рот, чтобы заговорить, но только мотнул головой; Арохир, вскинув голову, спокойно взглянул на Саурона… И в следующий миг умаиа ответил Оэглир:
— Беседу и трапезу… Имеешь в виду, отраву и допрос? Угости лучше своих орков.
— Никто из нас не поверит ученику Лжеца, — громко сказал один из серьёзно раненных, Лагортал.
Слова, сказанные Волком, не принесли мгновенных результатов, но всё равно не пропали без толку: сразу стало понятно, что двоих из собравшихся можно ломать лишь силой. Но эти двое и оказали Маирону большую услугу — заговорив. И Волк ответил, хотя и не для них, а для тех, кто сомневается:
— Отравить вас и допросить я могу и без вашего согласия, — качнул головой умаиа. — Я предлагаю вам именно то, о чём и сказал: ванну, отдых, чистую одежду, трапезу, беседу. Вы ничего не теряете, но покупаете себе время. А там – кто знает, что будет? — и Волк снова улыбнулся. — Каждый из вас своим согласием защитит одного товарища.
Слова Саурона были обращены к тем, кто сомневался, и они услышали его.
— Время? — резко переспросил Ламмион, и эхо разнеслось по двору. — А тебе того, конечно, и надо – дать нам возможность потянуть время, а то и уйти?
— Отчего бы тогда не отпустить нас сразу, без имён, раз ты так добр? — поддержал родича Арохир.
— Купить? Мы не гномьи кольчуги, чтобы продаваться, — словно отшатнулся Бэрдир.
Но нашёлся и тот, кто ответил иначе. Надеясь, что в самом деле даст время другому.
— Только имя и согласие? Тогда я соглашусь и назовусь: я Нэльдор.
Волк удовлетворённо кивнул:
— Кого ты выбираешь как своего защищаемого?
— Ламмиона, — назвал Нэльдор имя двоюродного брата. И только затем самый младший из пленников мысленно ударил себя по лбу: он назвал два имени…
— Хорошо, Нэльдор, я слышал тебя. Ты и твой друг в безопасности, пока ты будешь благоразумен. Пойдёмте со мной, я провожу вас в покои, — Волк обернул голову к Больдогу. — Остальных в подвалы. Но прежде я хочу сделать тебе подарок, Нэльдор. Выбери ещё одного.
На самом деле Волк проявил «щедрость» лишь потому, что пятнадцать не делится на пары.
Нэльдор не совершил бы ту же ошибку два раза подряд, и в следующий раз он только кивнул в сторону того, кто тоже будет избавлен от пыток. Вернее, той.
— Пусть дева тоже пойдет со мною.
Линаэвэн с горечью подумала, что умайа дал Нэльдору такую возможность лишь потому, что он назвал не одно имя, а два. За каждое имя по защищаемому… А ей не придётся пока ни терпеть муки, ни смотреть на мучения других; только быть внимательной. И помочь Нэльдору, если удастся. Она была куда более древней и опытной, быть может, она распознает ловушки и поможет юноше в них не попасть…
— О, милая дева, — очень натурально удивился Маирон, — ты всё же сможешь вкусить отдых.
Орки потащили пленников, всех, кроме троих, в подвал, троих же, наоборот, развязали, и Волк жестом приказал им следовать за собой. Нэльдора Маирон поставил рядом с собой.
***
Троих пленников привели в комнату с бассейном, ванными, кранами, мылом и полотенцами *(4). Рабыни из смертных ожидали пришедших, чтобы помочь им.
— Как приведёте себя в порядок — подадут ужин, — сообщил Маирон и удалился.
Остальных же пленных, разделив на пары, отправили в застенки. Отказавшиеся от предложения Волка стали теми, кого будут истязать, тех, кто сомневался, сделали беспомощными зрителями. Благодаря осанвэкента*(5) Больдог знал от Повелителя, кого следует пытать, а кого оставить смотреть.
Примечания (продолжение):
*(5)
Осанвэ кента - так правильно называется передача мыслей, открытие разумов друг другу, которое в сообществе ошибочно именуют просто осанвэ.
ósanwecenta - “мысленное общение” (MR:415)
В то время как просто
osanwe - “мысли, мыслительный процесс” (MR:415)
centa - “общение, запрос”(VT39:23, MR:415)
Исходный текст, в котором Профессор рассказывает о способности обмениваться мыслями, также называется “Осанвэ Кента”, и в тексте используется именно это сочетание. Сложно сказать, почему в сообществе сложилась традиция неправильно называть подобное общение просто “осанвэ”, но не стоит поддерживать и длить ошибки.
Комментарий к 1. Засада.
*(1) Примечания к тексту “Кирдан” из “Последних работ”:
“Только Пенголод упоминает, что среди синдар Дориата бытовало предание, согласно которому архаичная форма его имени была Hовэ. Первоначальное значение этого имени точно не известно, так же, как и значение имени “Ольвэ”.
*(2) “Сильмариллион”:
“Многие бежали сейчас в Гавани и нашли убежище в стенах твердынь Кирдана, а мореходы между тем, плавая вдоль побережья, донимали врага молниеносными вылазками.”
О вылазках сказано по отношению ко временам после Нирнаэт Арноэдиад, но не сказано, когда они начались (и странно, если начались только после поражения).
И действительно, в “Серых анналах” говорится о нападении врагов на Хитлум в 462 г. П.Э., и том, что тогда Кирдан, высадившись в Дрэнгисте, пришёл на помощь Финдекано.
*(3) В “Сильмариллионе” говорится об охоте Келегорма и Куруфина на волков Саурона в то время, когда он, захвативший отряд Финрода и мучимый подозрениями, выслал в эльфийские земли множество волков; во время той охоты Хуан нашёл Лутиэн.
Но на такие охоты братья многократно выезжали и ранее - как сказано в “Лэ о Лэйтиан”, Хуан был со своим хозяином как в битвах, так и во всех рейдах, защищая его от орков и волков, и Хуан любил охотиться на волков, а твари Тху (Саурона) боялись его, словно самой Смерти.
*(4) В квэнийском словаре есть слова “ванна” и “водопровод”:
faskalan - bath (LT1A)
soth - bath (GL34; GL68)
rotsë (LT2A/Rothwarin)
Продолжение в конце главы.
========== 2. Гости. ==========
Линаэвэн не знала, входя в ванную комнату, что ждало остальных. Она была главной целью — но оставят ли Тёмные других пленных в покое, если для тварей пытки — это род развлечения? Едва ли. Нужно ясно видеть, что есть и что ждёт всех пленников, тогда не будет и разочарований.
Нэльдору было и легче, чем эллет (он помог другим), и трудней (он допустил ошибку).
Ламмион закусил губу, явно думая о тех, чью участь он должен был разделить, если бы не Нэльдор.
— Мы смоем грязь дороги и не откажемся от пищи не только ради себя, но и ради других, — произнесла Линаэвэн, и Нэльдор вопросительно взглянул на неё. — Наши товарищи тоже не ведают, что будет с нами, зная, с кем нас ждёт трапеза и беседа. Для них будет облегчением увидеть нас умытыми, в добром здравии, и ничего не сказавшими. — Линаэвэн подошла к бассейну, и вода, льющаяся из крана, глухо заворчала, будто жалуясь: здесь и вода была пленницей.
Смертные женщины, помогавшие эльфам вымыться, были робки и потому безмолвны, прятали глаза, но действовали быстро. Они старались не тревожить раненого Нэльдора, но и ласковыми движения женщин было не назвать.
Больше в комнате никого не было, и всё же Волк внимательно слушал всё, что говорилось в купальне.*(1) Нэльдор сказал «Спасибо» — не то Линаэвэн за совет, не то Ламмиону за то, что тот не упрекает, но больше ничего не прозвучало. «Гости» были напряжены, и при безмолвных рабынях тоже говорить не хотели.
Когда эльфы вымылись, им подали полотенца и чистую одежду — рубахи, штаны и мягкие короткие сапожки.
— Господин очень добр к вам, — сказала одна рабыня, не поднимая глаз. — Очень добр. Не гневайте его.
— И тогда, быть может, мы займём ваши места? — не выдержал Ламмион.