Эльфы по-прежнему продолжали молчать, и Маирон изогнул бровь, а улыбка покинула его лицо, но властитель острова промолчал, давая эльфам второй шанс. Тэлерэ подошла к столу, не дожидаясь других, и тогда Маирон снова усмехнулся и сел рядом.
— Нэльдор, Ламмион, посмотрите, ваша спутница умирает от голода. Не заставляйте ее ждать, — и умаиа обернулся к эльдэ. — Ты права, что стараешься есть медленно. Это очень разумно для тех, кто долго обходился без пищи.
Нэльдор после первой ошибки опасался вновь допустить оплошность и что-то раскрыть, а потому молчал. Он, конечно, согласился на беседу с Сауроном, но полагал достаточным, если беседовать будет умайа… тем более, что последний пока не говорил ничего, требующего более развёрнутого ответа, чем кивок или качание головой. Скорее всего, Нэльдор и сейчас ответил бы неопределённым жестом, если бы умайа не заговорил с Линаэвэн. Только что воин стоял во дворе, заслоняя её, только что сам Нэльдор выбрал её, чтобы защитить, а теперь оставит? Но что было сказать? Юноша запоздало ответил:
— Я смогу говорить вежливо, и не заставлю деву ждать, — после чего тоже подошёл к столу. Следом за ним двинулся и хмурый Ламмион, сжавший губы в линию. Линаэвэн чуть улыбнулась товарищам, сочувствуя и желая поддержать, но при этом не изменяя принятому решению молчать, сколько сможет.
А Волк, глядя на пленников, усмехнулся про себя — всё шло по плану. Эльфы не понимали, как себя вести, не знали, что им делать, боялись всего и, значит… они неизбежно будут совершать ошибки.
***
Еда была преотменной не только для изголодавшихся пленников, но и для изысканного ценителя. Эльдар приступили к трапезе: кто начал с овощей, кто с курицы. Когда её попробовали все, Саурон вновь обратился к «гостям»:
— Как вы находите эту домашнюю птицу? Вы знаете, что у Смертных принято держать в доме тех, кого потом убьют и съедят, и ухаживать за ними? Я признал, что с точки зрения эффективности, это прекрасная придумка, но удивился, что Атандиль*(4) не отучил свой Смертный народ от нее.
— Мы тоже держим домашнюю птицу, — сдержанно и кратко ответил Нэльдор. Он не знал, что люди растят и кормят кур не только ради того, чтобы они несли яйца, более, чем нужно самим птицам, но также убивают кур и едят их. Не по нужде, а именно выращивая для еды в своих домах. Нэльдор полагал, что, скорее всего, Саурон солгал, просто орки разорили людские курятники, а часть птиц притащили к столу своего господина… И тогда они едят отобранное у других… Эльф хотел знать, что случилось, наверняка, но не хотел выдавать своего желания.
— Твои слова, Нэльдор, звучат так, словно ты оправдываешь людей, понимаешь их резоны, только не поверю, что разделяешь, — заметил Волк. Юноша был очень напряжён, для него эта беседа была изматывающей, и умаиа это забавляло. А то, что Нэльдор постепенно начал разговариваться, пусть пока отделываясь скупыми фразами, было хорошо, это соответствовало плану Маирона: заговорив однажды, трудно вовремя остановиться.
Для Линаэвэн не было новостью, что эдайн странные и могут поступать так, как эльда не поступил бы: например, жениться несколько раз или не чувствовать, что деревья живые. Но сейчас, слушая вроде бы безобидные слова Саурона, Линаэвэн ощущала волнение Нэльдора и размышляла: если она не заговорит, не попадёт ли юноша в какую-либо ловушку? Однако, пока эльдэ размышляла, что ей делать, заговорил Ламмион. Голос его был звучным и резким:
— Не знал, что ты разводишь кур.
— Да, я распорядился о курятнике, — с улыбкой ответил Волк. — У меня отменный повар, которым я очень дорожу; к сожалению, он Смертный… Впрочем, повара из вашего народа мне бы все равно не удалось получить, — и Волк с улыбкой развёл руками, мол, ничего тут не попишешь. — Так вот, я стараюсь выполнять все пожелания моего повара, а он предпочитает иметь своих кур, сам выбирает, чем их кормить, как их обустроить. — Второй пленник вступил в беседу, хотя и не собирался, и теперь ему будет труднее молчать. Маирон был доволен.
А Ламмион недоверчиво переспросил:
— Ты исполняешь то, что скажет тебе повар-Смертный?
— Что удивляет тебя? Я дорожу своим поваром и его расположением. Приготовление пищи — это тоже мастерство, и одну и ту же пищу можно сделать невкусной, вкусной или шедевром. А Мастер не может работать под принуждением, он должен быть всем доволен, должен быть в комфорте. Я стараюсь угодить своему повару, чтобы он угождал мне и моим гостям, — и Маирон поднял свой кубок в приветствии, за своих сотрапезников.
Никто не ответил на слова Саурона, как никто и не поднял кубка. А Ламмион уверился, что умаиа лжёт — Гортхаур, и дозволяет кому-то «творить без принуждения»?
***
Пока Повелитель Волков развлекался с «гостями», Больдогу поручили заботу о других пленных. Его сил умаиа хватало не на многое, но всё то, что касалось орков, он мог делать лучшим образом, и тюремщиком тоже был отменным, да и в пленных разбирался — «нутром чуял».
Разведя эльфов по камерам, каждой паре Больдог дал номер*(2). За всеми номерами смотрели и слушали, а Больдог делал выводы.
Первая пара: оба молчат, но наблюдающий хочет согласиться на предложение быть «гостем».
Вторая пара: оба молчат, наблюдающий готов согласиться.
Третья пара: тот, что у стены, поддерживает наблюдающего, наблюдающий хочет согласиться.
Четвертая пара: тот, что у стены, очень мужественно выносит свои страдания и поддерживает наблюдающего; наблюдающий в смятении.
Пятая пара: наблюдающий подбадривает того, что у стены, о согласии на «гости» никто не думает.
Шестая пара: оба молчат, но наблюдающий хочет согласиться.
Ну что же… С этим уже можно было работать.
Пока Господин беседовал с «гостями» за ранним ужином, в подвал к третьей паре (это были Бэрдир и Лаирсул, но Тёмные пока не знали их имён) зашёл орк. Он смеялся над нолдор, но не смел сделать больше, чем то, что ему было приказано: орк достал из-за пояса кнут и размотал его.
***
Взгляд Нэльдора скользнул к тарелке и обратно с облегчением (всё же не награбленное им подали) и изумлением. Курятник у Саурона показался эльфу чем-то невозможным, как если бы у одного из орков, что их захватили, оказался собственный домик с садом. И в следующий миг Нэльдор понял: на Волчьем Острове, конечно же, есть рабы, и повар такой же раб, и курятник не Саурона, а рабов. Конечно же, Ангбанд не может жить одной войной, иначе орки в Осаду поумирали бы от голода. Или разбежались. Жаль, что не так… Некоторое время Нэльдор медленно ел, но нужно было отвечать, и эльф ухватился за тему, которую счёл безопасной.
— А что, и на Севере есть курятники и поля? Или вы среди снегов рыбу ловите? Как орки выжили, пока их нолдор в Осаде держали?
Нэльдор говорил через силу и теперь пытался дерзить, но Волк был терпелив.
— На Севере есть и поля, и куры, и пастбища, — как ни в чем ни бывало, кивнул Маирон. — И до того, как взошла Ариэн, с продовольствием было много хуже, чем во времена, что вы зовёте Осадой. Пока не было Солнца, ничего не росло, и орки жрали друг друга, тогда и пленных в Твердыне почти не было: чем их кормить? Но со временем Властелин велел создать и поля, и пастбища. Из орков плохие садоводы и пастухи. — Волк поморщился, вспоминая. — Так что еду для Твердыни выращивают ваши родичи. Кстати вино, что вы пьете… вы обратили внимание на его особую терпкость? Так вот, оно тоже с северных виноградников. — Про себя Волк усмехнулся и подумал, что вряд ли теперь Нэльдор попробует дерзить в том же духе.
***
Орк тем временем не спешил пускать кнут в ход — поднял им голову висевшего на стене Бэрдира, несколько раз ткнул рукояткой эльфа в живот, чувствительно потыкал в раны — но увы, ни одна забава не может длиться вечно.
***
Помрачневший Нэльдор думал о девах и жёнах, угнанных на Север, которых ныне орки заставляют растить для них пшеницу и даже виноград (в омрачённых землях!) А после — о той участи, что ждёт их самих.
Линаэвэн отломила кусочек хлеба. Да, им не следовало отказываться от пищи сейчас, и она, в самом деле, была вкусной, но горек хлеб в плену. Эльфы понимали, что откуда бы ни было то угощение, оно не из доброго источника. Странно только было, что земля-под-Тенью не лишилась плодородия: где прошли враги, всё хирело, тем более скудной должна была быть земля в королевстве Моргота… Если только среди его слуг были и бывшие ученики Йаванны?