А Саурон, тем временем, словно бы принял ее условие и продолжил:
— Земли Севера обширны, больше чем вам видится, ведь никто не может обойти их без воли Владыки, а потом ещё и покинуть. Ты, быть может, станешь первой, кто узнает о них, — серьёзно ответил умаиа. — А от тебя, быть может, об этих землях узнают и твои родичи. Так что ты спрашиваешь у меня немало, и в ответ я хочу услышать соизмеримое. Ты расскажешь мне о землях, в которых живёшь. Чтобы не выдать лишнего за раз, можем сыграть в игру: вопрос за вопрос. Я уступлю тебе, как гостье, право спросить первой. Только для начала, назови своё имя. Как нам иначе продолжать общение? — и Маирон дружелюбно улыбнулся.
Волк в самом деле считал, что он предлагает выгодные условия, по-королевски щедрые. Дева, скорее всего, из Тайного Королевства, но это тайное однажды станет явным и будет уничтожено, а вот, о том, как устроен Север — не знает никто, и это воистину драгоценная информация. Притом всегда есть шанс, что безымянная сможет вернуться к родичам, тем или иным путем, и поведать им то, что узнала от Маирона.
— Имя? — тем временем опять медленно переспросила тэлерэ, обдумывая ответ. — Чтобы ты мог обратиться ко мне и говорить обо мне? — Линаэвэн опасалась, что Саурон может сделать вывод из её имени: неверный, но опасный. Ее имя, Линаэвэн, было также именем озера в Нэврасте, а именно там жил Тургон и его народ, до того, как они все ушли неведомо куда. Но знал ли Враг, что в Нэврасте жил Тургон? Ведомо ли ему имя этого озера? Если да, то он свяжет имена воедино, и может решить, что она со спутниками из королевства Тургона. Более того Враг может сделать и верный вывод: имя Линаэвэн было известным. А может ли… скажем, Нэльдор, однажды нечаянно назвать её, как до того Ламмиона? Юноша старается быть внимательным, но если он не поймёт, что её имя произносить опасно, то может проговориться… Дева сжала губы и подняла голову: она страшилась Саурона.
— Я называю себя Арэнэтвэн. Безымянная дева, — называет, и будет так называть себя с этого времени.
Нэльдор и Ламмион с изумлением взглянули на тэлерэ, но поняли, что по какой-то причине молчать об имени спутницы важно.
А Маирон тонко улыбнулся. Эдэлет решила хитрить — зря. Теперь Волк знал, что её имя не произносилось не из упрямства, что на то была причина. Кто же попал в его руки? Не страшно — в подвалах достаточно пленных, хоть из одного из них он да выбьет имя, угрозами или обманом. Но сейчас Волк кивнул, принимая услышанное и не выказывая своих замыслов или того, что он понял. Вместо этого умаиа обратился к двум другим эльфам:
— В самом деле, нэри, что бы вам не съездить на охоту? Ты, Нэльдор, ранен и ещё слаб, но ты, Ламмион, вполне мог бы съездить и развеяться. Отдохни сегодня, а завтра с утра поезжай. Я дам тебе знак, и ни один орк, ни одна тварь не посмеет мешать тебе.
— Славное дело охота. Только чего ты потребуешь взамен? — спросил Ламмион.
— Я не буду ничего требовать взамен, гость мой. Надеюсь, твоя охота будет доброй, и вечером мой повар сможет приготовить тебе чудесное рагу.
Ламмион закусил губу. Предложение Саурона было очень заманчивым. Эльф понимал, конечно, что за ним будут следить, в этом сомнений не было, но он получит в руки оружие — и простор… Он сможет попытаться бежать, он сможет застрелить орка — хоть одного.
— Если не потребуется ничего взамен, то я согласен, — ответил эльф, искоса поглядывая на «гостеприимного хозяина».
Метания Ламмиона были смешны, и Волк усмехнулся про себя, а услышав о согласии — возликовал!
— Тогда, Ламмион, тебе лучше идти отдыхать. Ты, как я вижу, закончил ужин. Утром тебя разбудят затемно. — Волк хлопнул в ладоши, и через пару секунд на пороге возник один из давешних орков. — Надеюсь, ты, нолдо, больше не будешь совершать глупость и нападать. Второй раз так просто я тебя не прощу.
Ламмион ушёл, в самом деле не противясь: что нападать сейчас, даже если орки будут обыкновенными, если через несколько часов у него будет оружие?
Линаэвэн смотрела вслед Ламиону с тревогой. Саурон так легко дал ему возможность поохотиться… Наверняка умаиа что-то задумал. Но сейчас Ламиона увели не на пытки, не на допрос, и этому можно было радоваться, а завтрашние тревоги и печали оставить завтрашнему дню. Ей же нужно было отвечать Саурону, под напряжённым и огорчённым взглядом Нэльдора. Линаэвэн опустила голову. Игра по правилам Саурона… можно ли согласиться на неё? Тэлерэ надеялась не на то, что сумеет бежать из плена, но на то, что умрёт здесь, не выдав ничего важного. Разговор о землях ей казался почти отвлечённой темой: Саурон поведает пленнице о том, о чём она всё равно никому рассказать не сможет, она отвлечёт умаиа от Нэльдора и выиграет немного времени. Но Саурон обратил предложение в ловушку. Неведомо, какой вопрос он задаст… Вдруг ответить на него будет означать выдать нечто о землях Нарготронда? А отказаться отвечать, сейчас или чуть позже, означало выдать, что она из тайных земель. Назвать имя было бы только риском (быть может, Саурон и не знает о том озере, не слышал о ней самой), а отказаться назвать ближайшую реку — всё равно что объявить во всеуслышание «я из земель Финрода или Тургона».
Линаэвэн поднесла кубок к губам. Вино из северных виноградников, возделанных её родичами… быть может, для них было бы облегчением узнать, что оно сейчас служит не для утехи умайар или орков, но утоляет жажду эльдэ, что вспомнит их, пусть и не ведая имён. «Стойкости, удачи, избавления вам, живые. Лёгкой дороги и исцеления вам, погибшие в плену», — сказала про себя Линаэвэн.
— Я не ведаю, какой именно вопрос ты задашь, — попыталась дева изменить правила игры, и перевести внимание Саурона опять на себя. — Избранный тобой вопрос о моей земле может обернуться вопросом о войне и защите. Не лучше ли иначе? Ты сам выберешь, что сказать мне о своих землях, а я о своих. — И все равно Линаэвэн тревожилась, сумеет ли она избрать нечто безопасное? Или Саурон способен использовать всё, что бы она ни сказала? Возможно, что и способен. Лучше всего было бы молчать, как она и решила вначале, но тогда умайа расспрашивал бы Нэльдора…
Примечания (продолжение).
*(4) Атандиль — имя, данное Финдарато людьми — «Верный-людям».
*(5) «Сильмариллион»:
«Более всего желая посеять страх и разлад среди эльдар, он приказал оркам брать живыми всех из них, кого они могли, и приводить их связанными в Ангбанд; а некоторых он так запугал ужасом его глаз, что они больше не нуждались в цепях, но всегда ходили в страхе перед Морготом, исполняя его волю, где бы они ни находились. Таким образом, Моргот узнал многое из того, что произошло после восстания Феанора, и возрадовался, увидев в этом семя многих раздоров между его противниками.»
«Вскоре, однако, поползли шепотки среди синдаров о делах нолдор до их прихода в Белерианд. Очевидно, откуда исходили они, и лихая правда оказалась раздута и отравлена ложью; но синдар были еще доверчивы и беспечны, и (как можно догадаться) Моргот именно их избрал для своих первых злобных нападок, ибо они еще не знали его. Кирдан же, услыхав эти мрачные рассказы, обеспокоился, ибо был мудр и быстро понял, что, правдивые или лживые, распущены эти слухи по злобе; хотя злобу эту он считал исходящей от принцев нолдор — от ревности между их Домами. Потому он послал к Тинголу гонца с вестями обо всем услышанном…»
Комментарий к 2. Гости.
*(1) На Волчьем Острове Саурону было не обязательно присутствовать где-то лично, чтобы слышать, о чем говорят.
“Лэ о Лэйтиан”:
“И мука горшая стократ,
Поверь, нам будет суждена,