Время останавливается, и над всем властвует одно долгое мгновенье. Он не любил Дейзи, но в ней определенно что-то есть: она внушает соблазнительную иллюзию, что ты в состоянии с достоинством принять брошенный вызов. Живя с Ровеной, он отбросил тщеславие; теперь, с Дейзи, оно вернулось.
— Куда вы ездили с Ровеной в тот день, когда мы встретились? — неожиданно спросила она.
— На утесы.
— Уж не к той ли самой бухте? Туда далеко идти. И сейчас все равно не поплаваешь.
— Именно в бухте, и я плавал, — сказал он. — Ровену, правда, не пустил.
— И слава богу! Значит, не забываешь про старое? — Она холодно усмехнулась. — Надеюсь, ты ей не рассказывал… Молодые, бывает, ревнуют… Помнишь, какая я была ревнивая? Боже, как я рада, что я уже не молодая. А ты?
— Довольно твоего романтизма, Дейзи, — сказал старик.
— От моего романтизма ничего не осталось. Мне их, скорее, жалко — Ровену и Стивена. Значит, ты был у той бухты. Обо мне не думал?
— Я теперь думаю только о смерти, — ответил он.
— Ты всегда был непрост, а ведь, пожалуй, доживешь до девяноста или того больше, ты такой. Я об этом никогда не думаю. Стивена от одной мысли так бы разобрало… Он даже не знает, кем ему быть. На прошлой неделе думал стать пляжным спасателем. Или тренером по теннису. Или певцом! Мы познакомились на пляже. Он жил в кемпинге.
Она обиженно умолкла, потом снова заговорила:
— Ты знал, что у них там ровно в десять отключают свет? И никто не протестует. Как бараны. Я бы взбеленилась. Все разом начинают храпеть. Ну, мы-то, конечно, не храпели! Вообще, мы теперь живем в доме его матери — в кемпинге слишком узкие кровати. Но теперь вернулась его мать. Мы ищем жилье… Я свой дом сдала. Деньги мне очень кстати.
Старик встревожился. Он все еще пытался понять, в чем подлинная причина ее визита. Он хорошо помнил Дейзи: у нее всегда была задняя мысль, какая-нибудь скрытая цель. Он опять нетерпеливо прислушался: не едет ли Ровена? Знаю, чего она хочет, подумал он: здесь поселиться!
— Здесь, к сожалению, вы жить не сможете. Это исключено, — сказал он.
— Здесь, Гарри? — удивилась она. — Что за чушь! Я вовсе не за этим приехала. Да я тебе настолько и не доверяю, — язвительно заключила она.
Тем не менее она внимательно прошлась глазами по окнам и дверям дома, потом окинула взглядом ущелье. Деловито хмыкнув, она перешла на серьезный тон:
— Ты не можешь ее тут запереть. Это скоро кончится.
— Я и не думал ее запирать. Она приезжает и уезжает, когда ей вздумается. На этот счет у нас полная ясность.
— Приезжает и уезжает? Смотря что под этим понимать, — парировала Дейзи с известной проницательностью. — Выходит, это ты ее пленник. Именно так! И у меня то же самое.
— Такая уж штука любовь, — сказал Гарри. — Я только ради нее и живу.
— Именно! Слушай, Гарри, я скажу, зачем я приехала. Когда мы столкнулись с Ровеной в городе, я вроде как стушевалась. Ты не поверишь, но я умею быть тактичной.
Она окончательно посерьезнела.
— Видишь ли, я не хочу, чтобы мы встречались, — твердо заявила она. — Я говорю о нас с тобой, обо всех нас. Понимаешь, Ровена красивая, а Стивен… в общем, ты его видел. Мы с тобой начнем говорить о прошлом, вспоминать разных людей, а они останутся в стороне и непременно потянутся друг к другу — так ведь? Мне невыносимо было бы видеть, как он говорит с ней, смотрит на нее. Очень жаль, что мы встретились на ярмарке. Сейчас я спокойна, он у своих друзей-спортсменов, но ты понимаешь, о чем я говорю?
Она поднялась и сказала:
— Я это серьезно, Гарри. И я знаю, и ты знаешь, чем все кончится, так вот, я не хочу, чтобы это случилось у меня на глазах.
Она подошла к нему, потому что он тоже встал, и сильно ткнула его в грудь прямым и жестким пальцем. Когда она отошла, у него на коже осталось ощущение боли.
— Я знаю, все это ненадолго, — снова заговорила она. — Ты тоже знаешь. Но я не хочу, — к ней вернулся ее старый дразнящий тон, — чтобы ты видел, как это кончится. Мы в вашем городе почти не бываем. Я уж позабочусь, чтобы он здесь не бывал. И ты дай мне слово. Пообещаем друг другу. Ведь мы столько лет отлично справлялись со своими проблемами! А когда-нибудь, глядишь, еще и увидимся, а?