Потом птица-неудачница довольно долго совалась в разные двери, и ни одна из них не была той самой. Я точно помнила, что в основной комнате стоял безголовый манекен в юбке из павлиньих перьев, но как же его теперь найти? Вдруг я заметила тусклую полоску света. Я была абсолютно уверена, что это та самая дверь. Вот черт! Почему-то я не подумала, что хозяйка вполне может сама сидеть в уютном кресле, конечно, не со стаканом колы, а, скажем, с бокалом вина, и читать древнюю магическую книгу, готовая наложить заклятье на незваную гостью. Потом я услышала мужские голоса. Один голос почти не был слышен, а другой то взвизгивал, то причитал, то умолял. Не наш ли это нервный друг? Но с кем он там разговаривает? Я погасила свечу, поставила подсвечник на пол и подкралась ближе.
…и вновь я спрашиваю себя, что на меня нашло? Может быть, сказался недостаток сериалов? Шла бы в свой номер, курица ты безмозглая, ложилась бы в кровать и смотрела дальше свои замшелые кошмары!
В первой комнате с манекеном свет не горел, через распахнутую дверь во вторую комнату были видны расставленные на полу свечи. Меня неприятно удивило сходство моих и нервного молодого человека действий: прокрасться в библиотеку, не зажигать электрический свет… Он снова что-то воскликнул, а ему резко ответил второй голос. Нервный затараторил, убеждая и умоляя. Да говори же ты четче, ничего не понятно! Я ступала очень осторожно – повезло, что тут ковер! Я даже умудрилась ничего не уронить по пути.
Стараясь оставаться в тени, я заглянула в комнату. Во-первых, кресло было отодвинуто. Во-вторых, нервный буквально ползал на коленях под зеркалом, хотя скорее это было «во-первых». Но этот факт настолько не укладывался в голове, что мозг для начала отметил перемены в обстановке. В-третьих, вокруг были разбросаны книги, листы бумаги и склянки. Ну и в-последних, зеркало… оно было чистое. И в нем кто-то был. Нет, это не нервный отражался, как я сначала попыталась себя убедить. Это был определенно другой человек, который сидел, скрестив ноги, у самого края зеркала, не выходя за раму. Он смотрел на молодого человека, который бился лбом об пол. Прежде чем я успела открыть рот, чтобы закричать, завизжать или что полагается делать в таких случаях, нервный, не замечая меня, возобновил мольбы. Тут бы мне и бежать! Но я словно окаменела.
– О, великий демон зеркала! Одумайся! Снизойди! Я, только я один, предлагаю тебе невиданный дар, жизнь моего нерожденного сына, – он махнул рукой в сторону кресла.
Тут только я смогла отвести взгляд от зеркала. В кресле сидела беременная женщина и поглаживала свой живот, умиротворенно улыбаясь.
– Я повторяю, мне не нужен твой нерожденный сын, – раздельно произнес демон, который очевидно успел устать от пиявочной сущности молодого человека. – А эта женщина…
– Я ей достаточно заплатил, чтобы она молчала! – закричал нервный. Он схватил с пола книгу и потряс ей перед зеркалом. – Я знаю все твои уловки, ты меня не проведешь, но неужели тебе и этого мало?! Я настойчив, да, я долго к тебе шел. Я готов на все!
Я не могла как следует рассмотреть демона. В дергающемся свете пламени свечей на желтом пятне его лица скакали черные тени. Демон помолчал, а потом задумчиво произнес:
– И ты даже готов занять мое место в зеркале?
– Что? Ты смеешься надо мной! – взвизгнул нервный, а потом забормотал: – Здесь что-то не так, демон не покидает свое обиталище…
Он стал шарить по полу, нашел какие-то листы, отбросил, полистал книгу, отбросил и ее, схватился за голову. Он дергал себя за тонкие немытые волосы, а беременная, похоже, задремала. Я боялась пошевелиться – вдруг демон заметит движение? Только сейчас до меня начало доходить, что это не один из моих сериалов, что тут и правда происходит что-то такое, от чего глупым птичкам стоит держаться подальше.