– А теперь подумай, как это описать. Напишешь «пыль» или «грязь» – записка уберёт только их, напишешь «остатки еды» – придётся вынести еду из комнаты, потому что исчезнет всё в зоне действия записки. А если станешь описывать подробно, какого размера остатки еды, что считать остатками, а что нет, то записка выйдет дороже услуг уборщицы на неделю.
Я хотела узнать, какого цвета буквы относятся к нагреванию плиты, но решила, что это может быть расценено как проявление интереса к кулинарии.
– А что вы тут пьёте? Ну, чай, кофе?
– Чаще всего чаи из трав и ягод. В городе есть чайные, я тебе потом покажу.
– А у нас не чайные, а кофейни! И ещё кафе и кафетерии, – улыбнулась я.
– Кофе растёт южнее, его экспортируют, так что это дорогое удовольствие. Но у Джея мог остаться.
Я оживилась. Кофе я люблю! Кофе и колу, но про колу спрашивать не имело смысла: даже если тут и есть подобный напиток, он точно не похож на настоящий.
Робин пошарил по полкам, извлёк бумажный мешочек, открыл его и понюхал. Молотый кофе оказался свежим – ведь тут всё застыло в том состоянии, в котором колдун оставил дом тринадцать лет назад.
– А как… – начала я, но тут Робин достал турку.
И тогда настал мой звёздный час. Я оттеснила Робина от плиты, сама понюхала кофе и закрыла глаза от удовольствия. Замечательный! Сладковатый, средней обжарки, с цветочными нотками. Прикинула размер турки, насыпала три ложечки кофе с горкой. Не глядя, протянула руку:
– Записку для воды.
Наполнила турку водой до узкого горлышка.
– Записку для плиты.
Слова на записке были написаны красными буквами. Какая же я хитрая! И спрашивать не пришлось!
Аромат кофе притянул Джея с веранды. Он положил надкусанное яблоко на стол. Робин принёс из столовой три изящные чашечки с узором из сине-зелёных листьев и золотых капелек. Когда поверхность заволновалась, я сняла турку с плиты и подождала, позволяя частичкам кофе осесть на дно. Я едва не забыла выключить плиту запиской и проворчала, что это небезопасная магия, но Робин ответил, что если на плиту ничего не ставить в течение нескольких минут, она сама выключится.
Я разлила кофе по чашкам.
– А говорила, что не умеешь готовить! – похвалил меня Робин.
Джей метнул на меня быстрый взгляд – значит, не слышал наш разговор.
– Это не готовить, – покраснела я.
С одной стороны, было приятно, а с другой, я уже винила себя в том, что проявила что-то вроде заботы и продемонстрировала навыки обращения с посудой и плитой.
Булочки оказались все разные. С травкой наверху – со специями, с орешком – ореховая, а с ягодкой – без начинки, но сладкая. Джей зачарованно смотрел, как я поглощаю булочку за булочкой. Может, мне должно быть неловко от того, что тут человек страдает и давится одним кусочком яблока, да и тётушкин голос нудил о том, что молодой леди нужно вставать из-за стола с лёгким чувством голода, но я демонстративно не останавливалась.
Робин предложил показать мне город, но Джей решил, что сегодня нужно привести в порядок сад и стоит начать прямо сейчас. Я с облегчением вздохнула – булочки в меня уже не лезли. Джей сказал, чтобы я сначала помыла посуду, а потом присоединялась к ним.
В раковине лежали вчерашние ножи и вилки, я положила туда тарелки, сковородку, чашки и задумалась, что с этим делать. Под раковиной не оказалось ничего похожего на губки или мочалки. Я заткнула слив пробкой, налила горячую воду и встала над ней, как будто ждала, что посуда очистится сама собой. Частички молотого кофе лежали на дне, масло со сковородки плавало сверху грязным пятном, а по нему, словно яхты и корабли, рассекали поверхность кусочки помидоров и зелёного лука. Я уже несколько минут наблюдала воображаемый бой красных и зелёных пиратов, когда вернулся Джей. Конечно, он же знает, где я нахожусь. Наверное, почувствовал, что я уже несколько минут стою без движения. Он положил рядом с раковиной стопку полотенец, а в воду налил мутный белый раствор из стеклянной бутылки. Вода тут же вскипела радужными пузырями, и мой красно-зелёный флот был повержен. Запахло цветами. Масляное пятно в страхе разбежалось мелкими пятнышками к краям раковины. Колдун сунул мне в руки мочалку и очень медленно произнёс, как будто всерьёз начал сомневаться в моих умственных способностях:
– Давай так. Если ты чего-то не понимаешь – спроси.
Правило номер четыре, подсчитала я. Может, и правда в следующий раз спросить? И так, и так нагрубит. Вроде не такой уж он и страшный, как мне сначала показалось, просто резкий.
Помыв посуду, я кое-как распихала её по полкам. Кроме красивых кофейных чашечек, которые определённо следовало держать в столовой, в шкафу с целой витриной разнообразных тарелок и чашек для гостей. Для чисто гипотетических гостей, потому что на месте любого посетителя я бы сбежала отсюда спустя пятнадцать минут. В столовой было сумрачно и недружелюбно, а букет мёртвых роз навёл на мысль, что эту комнату забросили гораздо раньше, чем колдун заморозил дом.