– Как это? – растерялась Аля, невольно представляя родителей, стоящих в углу, но в разных комнатах.
– Разошлись. Твой отец снимает где-то квартиру, а твоя мамочка, моя доченька бестолковая, снова замуж собралась, – сердито проворчал Алексей Кириллович. – Только тебе не о чем беспокоиться: они как любили тебя, так и любят. – Давай-ка поставим чаёк и спокойно поговорим.
Алька, оглушённая новостью, поплелась на кухню и, как робот, уселась на табурет.
– То есть папа тут больше не живёт?
– Да.
Дедушка брезгливо поморщился: везде лежал слой пыли. «Понятно, дочь не жила здесь всё лето».
Он взял тряпку и тщательно протёр стол, сполоснул посуду. Закипел чайник. Алексей Кириллович разлил кипяток, опустил пакетики чая в кружки. Не найдя в холодильнике ничего съестного, разозлился: «Знала ведь, что привезу дочь, могла бы приготовить и навести порядок!»
Он покосился на бесцветное лицо внучки – сердце сжалось от боли.
– Ты посиди, а я сбегаю в магазин, возьму, что-нибудь покушать.
Алька безучастно смотрела в окно.
Вернувшись через двадцать минут, он застал внучку в той же позе.
– Алечка, отец больше не живёт с вами, но когда захочешь увидеть его, позвони и он приедет. Погуляете в парке, побеседуете.
В душе Альки образовалась огромная чёрная дыра, она всё разрасталась и разрасталась. Стало больно дышать.
– Он и так редко находил для меня время, а ты говоришь, приедет… погуляет… Его больше не будет с нами, а чужой дядька будет тут шляться. – Алька заплакала злыми слезами. – Не хочу их никого видеть. Можно, я уеду с тобой обратно?
– Я бы с удовольствием взял тебя, но мама не позволит. Не переживай так. Потерпи немного и станет легче.
– Не станет! – рассердилась Алька. – Они отправили меня к вам и слова не сказали. Им всё равно, что я чувствую. Только о себе и думают!
Алексей Кириллович присел рядом, обнял внучку.
– А ты не будь эгоисткой, прости непутевых родителей. Они никуда не делись, остались твоими папой и мамой.
– Забери меня к себе, дедушка! – снова попросила Алька.
– Внуча, не надрывай мне сердце. Побудь немного с мамой, но если тебе будет плохо, заберу, – пообещал он.
Алька закрыла лицо ладонями и пробормотала:
– Хочу сейчас.
– Так не пойдет, тебе нужно побеседовать с матерью, увидеть отца. Будь умницей. Обещай, что никуда не убежишь. Мне необходимо вернуться в Кишуг до дождя. – У Алексея Кирилловича закололо в сердце. Про себя он ругал и свою дочь, и бывшего зятя за то, что не подготовил девочку к переменам в жизни.
Аля молча проводила деда к двери, буркнула: «До свидания».
Потом обошла квартиру, попутно отмечая отсутствие вещей отца. В горле стоял ком, душа разрывалась от боли.
Она разложила свои вещи на полки в шкафу. Постояла в родительской спальне, глядя на большую кровать, и вышла на балкон. Алька не заметила, сколько прошло времени до прихода матери.
Мария открыла дверь на балкон.
– Ты меня напугала. Пойдём ужинать, я купила твою любимую пиццу.
Аля угрюмо глянула на мать.
– Спасибо, я уже поела.
– Понятно. Дедушка рассказал. Ну кто его просил… – разозлилась Мария.
Алька понаблюдала с минуту за матерью. Та нервно крутила большой перстень на безымянном пальце левой руки.
– Подарок?
Мать вздрогнула, закрыла перстень ладонью.
– Да. Олег Николаевич сделал мне предложение. Что ты б этом думаешь?
– Ничего. Я хочу жить у дедушки и бабушки, – твёрдо заявила Аля.
Это прозвучало так спокойно и обдуманно, что мать не решилась возразить.
– Хорошо. Только давай так договоримся, ты окончишь в городе седьмой класс. Дальше можешь учиться в Кишуге и жить у дедушки. – Мария рассудила с дочерью лучше сейчас не спорить, а за девять месяцем многое может измениться.
***
Аля оказалась права: сначала она видела отца каждые выходные, потом раз в две недели, а весной уже раз в месяц. Он нашёл новую работу и окунулся в неё с головой – на дочь времени не оставалось. Аля тяжело переживала развод родителей, стала дерзить и хуже учиться. В ноябре мать вышла замуж второй раз, но новый муж в их квартире не появился.
Совершенно случайно из беседы мамы и её лучшей подруги Алька узнала: он хочет, чтобы они переехали к нему. Олег Николаевич оказался маминым начальником и жил в большом особняке на центральной улице города.
Дня через три после подслушанного Алей разговора, мама сказала: