Олег отвёл глаза и внезапно притих. Серёжа понял, что они случайно зашли на тонкий лёд в своём разговоре и неловко потёр локоть.
— Поговорим об этом?
— Да уж придётся теперь.
— Я не настаивал. Это ты начал.
— А может позже? Я больной человек, да и времени наверное мало осталось, — вяло попытался отвертеться Олег, но Серёжа посмотрел с укором, и он сдался.
— Ладно. Но… Если в какой-то момент ты захочешь уйти отсюда, если тебе станет от меня противно, то ты говори. Или сразу уходи.
— Я так не сделаю, — покачал головой Серёжа.
Олег кисло улыбнулся.
— Ну да, тебе же передо мной теперь стыдно.
— Не поэтому.
— А почему?
— Потому что мы друзья. Или… Не только друзья?
Серёжа улыбнулся и покраснел. Олег растерялся, всё ещё не зная, как на такие слова обычно реагируют люди.
— Ты волнуешься? — спросил Серёжа, взглянув на него. — Всё хорошо. Я пойму. Можно?
Он протянул руку к свисающей с кровати ладони Олега. Тот смутился и кивнул. Серёжа взял его за руку и медленно переплёл пальцы.
— Так лучше?
— Ещё хуже, — пробубнил Олег, глядя в другую сторону.
— Мне убрать?
— Нет.
Серёжа легонько засмеялся. Олегу самому с себя было бы смешно, если б не было так грустно. Он повернулся обратно.
— Олег, — тихо сказал Серёжа, глядя ему в глаза. — Расскажи, пожалуйста, что ты чувствуешь. Я не буду издеваться над тобой из-за этого. Доверься мне.
— Я не знаю. Серёж, может… Я не знаю, — Олег почувствовал как ком из слов медленно подступает к горлу.
Будет странно, если он заплачет? Серёжа плачет часто, но это же Серёжа…
— Я не знаю как начать, — сконфуженно выдавил Олег.
— Начни с того, что первое в голову придёт.
Олег ещё раз глубоко вздохнул и тихо сказал:
— Ты такой потрясающий. Ты просто… Когда я тебя увидел, я сразу подумал, что ты классный. У тебя такие волосы, и глаза, и типа… Всё остальное.
Он помахал в воздухе рукой, изображая, наверное, «всё остальное». Серёжа сияюще улыбнулся. Олег смутился.
— Можно я не буду на тебя смотреть? Я так не могу говорить.
— Ладно.
Олег повернул голову вверх, к потолку, но руку не убрал.
— В общем, я всё время смотрел на тебя и думал какой же ты. И иногда ты делаешь какие-нибудь вещи, я думаю — ого, нет, ты совсем не такой, и мне кажется что всё, отпустило. А потом я понимаю, что влюбился и в эти вещи тоже.
— Влюбился, — шепотом повторил Серёжа.
— Бля-я, я сказал влюбился?
— Всё в порядке, продолжай.
Для Олега всё в порядке не было, но просто молчать он теперь тоже не мог. Серёжа снова загнал его в ловушку.
— И так всё время. Ты показываешь какую-то новую, эту… сторону. И я люблю её тоже. И другую, и ещё другую, и так всё больше, а я так не могу, ты же парень. Нельзя, чтобы мне так много нравилось в парне, понимаешь? Я думал, это плохо кончится. Я так боялся. Мне казалось, что все про нас говорят, потому что всё видят, и если я не буду постоянно сильным, они меня… Смешно будет, если я скажу «сожрут»? А потом ты ещё говоришь, что я такой смелый, и вот бы тебе быть таким. Я же совсем не такой.
Он не заметил, что слёзы начали течь по щекам, пока Серёжа не вытер одну пальцем. Олег зажмурился.
— Всё нормально, — напомнил Серёжа. — Я вот постоянно реву. Если ты переживаешь насчёт этого.
— Ну это ты. Я-то не плачу обычно.
— Сейчас не «обычно».
Олег немного подумал и нехотя согласился, открыв глаза.
— Да, это не обычно. Я вообще не думал, что когда-нибудь такое случится. В самых странных снах даже. Ой, а сны…
— Что с ними? — спросил Серёжа, смахнув пальцем ещё слезинку.
— Когда мы спали рядом, мне несколько раз снилось, как ты делаешь всякие вещи и я просыпался.
— А вещи… Типа эротические?
— Не-ет, обычные! Я бы себе не простил. Мне такое вообще не снится.
— Упс, — нервно засмеялся Серёжа.
— Что «упс»?
— Ничего-ничего, продолжай, пожалуйста.
Олег подумал, и снова заговорил:
— Птица сказал, что это он делал мне сны. Чтобы меня ослабить. Мне правда было плохо от них.
— Почему?
— Я… — он закрыл глаза, чтобы не было так стыдно, — Я не мог на тебя не смотреть. И не говорить то, что хочу сказать. Всё, что я обычно контролировал, пока не спал. Ужасно. Меня как будто ткнули носом в то, какой я на самом деле. Когда не притворяюсь.
— О. Понятно. Ты сильно переживаешь из-за того, что ты такой, какой есть?
— Да. Очень. Ты прости, что я всё это на тебя вываливаю. Надо прекращать. Давай о другом поговорим?
— Только если ты сказал всё, что хотел.
Олег промолчал. Серёжа слегка привстал и посмотрел ему в лицо.
— Ты же сказал всё, что хотел?
— В целом, да.
— А если не «в целом»?
— Серёжа-а, тебе надоест всё это слушать.
— А ты попробуй.
Олег вздохнул.
— Ну… Ты сам напросился, понял?
— Вялая попытка пошутить.
— Иди ты, — улыбнулся Олег, чувствуя, что ему уже легче. — Короче, до того, как меня перевели, где-то год назад, я признался одному чуваку, что я… Эм-м-м, типа по мальчикам. Не как в чувствах, он был воспитателем. Слишком старый для меня, знаешь. Мы хорошо дружили до этого, больше, чем обычно ребенок с воспитателем. В целом, он нормально это воспринял, но сказал никому не говорить. А я потом случайно сказал. Мы были у психолога, и он… Он был такой добрый, сказал, что это конфиденциально. А я переживал из-за этого, и поговорить было не с кем. Антон, хоть и нормально к этому отнёсся, говорить со мной не хотел. В общем, я проболтался. Он рассказал об этом нашей типа главной воспиталке, она рассказала ещё кому-то и ещё, и пошли слухи. А потом раз: и меня вызывают к психологу, уже нашему, не из поликлиники. Он меня спрашивает: скажи, ты общался с кем-то мужского пола, кто был старше тебя? Я говорю, что общался. Тупой вопрос. Он спросил с кем, я сказал, что с Антоном. И он начал про наши отношения выпытывать, типа как и что.
— Фу, — сказал Серёжа.
— Я тогда не понял, к чему он это вообще. А потом он сказал, что мальчики без родителей склонны к какому-то там поведению, и что на меня легко повлиять, и короче через пару дней Антона уволили, а вся группа почему-то знала, что я вот такой вот. Это так странно. У него девушка была. А я, ну как бы… Даже и не дружил с ним слишком близко. Просто я вообще мало с кем дружил. У меня от него книга кулинарная осталась, но я её там забыл. И ещё рубашка. Я сказал, что крутая, и он такой — хочешь? И у меня появилась рубашка. Нам обычно стремную одежду покупали, а эта была крутая. Он и с другими детьми общался, просто я всё время один был. На меня с того момента все начали смотреть косо, били иногда, но я драться научился. И ещё заставили к психологу два раза в неделю ходить, чтобы он рассказывал мне, как плохо быть мной.
— Это просто ужас, — выдохнул Серёжа. — У меня такого не было.
— А ты тоже.?
— Олеж, я тебя поцеловал, — мягко улыбнулся Серёжа. — Я вообще думал, что по мне видно.
— Как это может быть видно?
— Не знаю. Как-нибудь. У нас в Доме всем как-то всё равно. Я слышал, Соловей с кем-то из Мышей по ночам в коридоре встречается. Бегают по лесу вместе.
— По лесу?
— Забудь. Просто свиданка.
Олег повернул голову на бок и снова посмотрел на Серёжу. Тот улыбнулся.
— Я выговорился, — сообщил Олег. — Спасибо.
— Не за что. Мне нравится тебя слушать.
Серёжа потянулся к нему и ткнул в слезинку, уже последнюю, после чего слизнул её с пальца.
— Ты их жрёшь что ли? — хмыкнул Олег.
— Просто попробовал. Солёная.
Олег со смешанными чувствами посмотрел на его улыбку и вздохнул:
— Ладно, пройдет время, и я буду от этого тащиться, даже не сомневаюсь.
— Вот и отлично.
Серёжа облизался, и Олег закатил глаза.
— Только я не знаю, что нам теперь делать. Типа… Я первый раз кому-то признался. Это ещё и взаимно. Как жить дальше?