— Друзья… болельщики, — ответил Генка.
— Что ж, хорошие, значит, друзья. Приходите почаще. — Тренер подмигнул Ане и зашагал прочь, крикнув на ходу: — Голиков, твоя очередь, чего телишься? Или опять не слава богу? Ну прыгай же, чего ты?
— Я ему понравилась, — с торжеством констатировала Аня, — завидно, да?
— Прямо подыхаем от зависти. — Генка вскинул через плечо лыжи. — Ладно, пошли… — И зашагал первым.
Аня и Мишка потянулись за ним.
Отсюда, с высоты Ленинских гор, была видна вся Москва, уходящая за дымный снежный горизонт. Прямоугольники и параллелепипеды из бетона и стали, прямые линии проспектов, и только сверкающие купола Новодевичьего монастыря, зубчатая красная стена, белые узоры на узких высоких окнах нарушали эту геометрическую строгость. Мишка засмотрелся, невольно замедлил шаг.
— Как проведем остаток воскресенья, дамы и господа? — спросил Генка, когда они вошли во двор.
— А что ты предлагаешь? — спросила Аня.
Генка полез в карман, выудил оттуда две десятирублевки:
— Мишка, добавляй, и в кафе сползаем. Или в бар?
— Будем танцевать! — радостно подхватила Аня. — У меня тоже пятерка есть.
— Мы просто миллионеры, — улыбнулся Генка.
— Я не смогу, — сказал Мишка и повернулся уходить.
— Почему? — растерялась Аня.
— Денег нет. — Мишка неторопливо направился по утоптанной снежной дорожке мимо стоянки автомашин.
— У нас же есть деньги, Мишка! — крикнула ему вслед Аня.
— Извините, леди и джентльмены, на халяву не пью, — не оглядываясь, громко ответил Мишка.
Генка догнал его, остановил:
— Кончай выдрючиваться, пошли.
— Нет. Хватит и того, что твой папаша заявляет, что я плохо на тебя влияю. Ты из-за меня даже свой математический кружок бросил.
— Чего ты несешь? Офонарел, что ли? — Генка с недоумением смотрел на приятеля.
— Ты лучше у своего папаньки спроси, — сухо улыбался Мишка. — Желаю приятно провести вечер.
Генка стоял и растерянно смотрел вслед.
— Ну и дурак… — Он сплюнул. — Козел… строит из себя гения…
— Давно он стал таким щепетильным? — подошла Аня. — Обиделся на что-нибудь?
— Не знаю… — Генка пожал плечами. — Про отца что-то молол…
— Про своего? — удивилась Аня.
— Да нет, про моего… Да ну его! Печорин паршивый… Пошли, Ань!
— Ты машину водить умеешь? — вдруг спросила Аня, бросив взгляд на автостоянку.
— Могу. Только прав нету. А что?
— Ничего… — Аня улыбнулась. — А у меня ключи от отцовской машины есть. — Она вынула из кармана дубленки ключи, позвенела ими в воздухе. — Хочешь, прокатимся? До кафе и обратно, а?
Генка некоторое время колебался, соображая.
— Боишься? — насмешливо спросила Аня.
— Да ну! Чего тут бояться? Лабуда! — Он взял из ее руки ключи и зашагал к стоянке, обернулся. — Какая?
— Третья справа! Желтая «шестерка»!
— О’кей! — Генка подошел к машине, открыл ключом дверцу, забрался на водительское сиденье, крикнул: — Прошу, мадам!
— Ты сначала выведи ее!
Генка подтянул подсос, включил зажигание. Подождав немного, он выжал сцепление и включил первую скорость. «Жигули» медленно тронулись. От усердия Генка даже кончик языка высунул. Уже стемнело, и он включил габаритные огни, осторожно подрулил к воротам автостоянки, возле которых стояла будка сторожа. Окошко было освещено, но сторожа в ней не было.
— Ой, как здорово! — Аня плюхнулась на сиденье, глаза ее сияли. — Куда поедем?
— Куда прикажете, мадам, — нарочито равнодушным голосом ответил Генка.
— К цыганам! — «дурным» голосом пропела Аня и величественно взмахнула рукой.
— Цыган не обещаю, но дискотеку найдем. — Генка включил скорость, и желтые «Жигули» покатили к воротам со двора.
— «Я ехала-а домой, я думала-а о вас, — запела Аня. — Невольно мысль моя и путалась и рвалась. Дремота сладкая моих каснулась гла-аз! О, если б я уж никогда не просыпала-ась…».
— Слова перевираешь, — сказал Генка, внимательно глядя вперед.
…До дискотеки они не доехали. Генка оказался водителем никудышным и пугливым. Он то и дело шарахался от попутных машин то в одну, то в другую сторону. Раздавались возмущеные сигналы, водители грозили Генке кулаками. Но главные неприятности были впереди. Когда Генка нахально пересек сплошную линию, перестроившись в крайний левый ряд перед самым носом у черной «Волги», «Волга», взвизгнув тормозами, чуть не клюнула желтые «Жигули» в багажник, пронзительно засигналила. Произошло это недалеко от перекрестка, и постовой орудовец заметил, засвистел и махнул полосатым жезлом, приказывая Генке въехать на нейтральную полосу и остановиться возле него.