Пока Мия брезгливо озиралась, старушка задремала на своей серой засаленной кровати.
Девушка была сильно разочарована, не для этого она неслась сломя голову, не на это хочет потратить драгоценное время. Чему ее может научить эта дурно пахнущая озлобленная старушка.
Расстроенная и растерянная, Мия начала слоняться по квартире. Детальный осмотр жилища ужаснул ее еще больше, чем поверхностный.
Спустя полчаса из спальни послышался кашель и запах табака. Девушка поспешила туда.
Старуха присела и закурила трубку. После сногсшибательного коктейля из ароматов кухни, спальни и ведра под кроватью, запах дешевого табака показался глотком свежего воздуха.
Не обращая внимания на гостью, Кедра повернулась к тумбочке и сняла кусок серой ткани с предмета, стоявшего на ней. Это оказался до блеска начищенный патефон. Изумлению девушки не было предела. Было очевидно, что хозяйке этот предмет очень дорог.
Морщинистой рукой Кедра покрутила пусковую рукоятку, и зазвучала приятная музыка. На вращающейся пластинке Мия прочла название: "Танго". Лицо старушки посветлело, она закрыла глаза, откинулась на подушку и выпустила обильное облако дыма.
Складывалось ощущение, что хозяйка не собирается общаться с Мией. Девушка подсела к Кедре на кровать и спросила:
– Так вы будете меня учить или мне уйти?
– Придется, мне ведь за тебя заплатили, – не открывая глаз, проворчала старушка.
– Тогда чего мы ждем?
– Когда кончится дождь, – раздраженно ответила Кедра.
Все происходящее было настолько абсурдно, что Мия заподозрила, что спит. Девушка посмотрела в сторону зашторенного окна и спросила:
– Откуда вы знаете, что на улице дождь?
– Я же говорю – одноклеточное, – пробубнила себе под нос старуха.
Мия сделала вид, что не услышала последнего высказывания.
– У меня нет времени ждать, когда кончится дождь, к тому же он в Гаоле идет почти постоянно.
Старуха все также, не открывая глаз, пожала плечами и выпустила еще одну солидную порцию дыма.
– Ладно, – после небольшой паузы проговорила Мия, – было приятно познакомиться, я пойду.
Девушка развернулась и пошла к выходу.
– Ноги, – крикнула вслед старуха.
Девушка удивленно посмотрела себе под ноги. Ничего особенного, кроме грязного пола, дохлых тараканов и мусора, там не было. Мия закатила глаза и пошла дальше.
– Я не могу ходить, пока не кончится дождь, – объяснила старуха.
Мия застыла на месте, она всегда хорошо относилась к старикам, и, несмотря на то, что Кедра была одним из самых неприятных представителей данной прослойки общества, Мие все же следовало обратить внимание не на беспорядок, а на то, чем он вызван. На секунду девушке стало стыдно. Не скверный характер или врожденная нечистоплотность довели эту пожилую женщину до такого существование, а старческая немощь. Это не Мия нуждалась в помощи, а эта больная женщина. Конечно, всегда приятнее спасать подтянутых молодых военных, истекающих кровью, чем маленьких озлобленных пожилых людей, но забота о стариках для Мии казалась делом гораздо более благородным.
Девушка вернулась к постели и спросила:
– А что с ногами?
– Не твоего ума дела, – огрызнулась старуха.
Мия вздохнула и еле слышно себе под нос сказала:
– Это будет непросто.
– Просто только глупости в этой жизни делаются, – злобно ответила Кедра.
Вся эта ситуация напомнила девушке один случай из ее ранней врачевательской практики. В самом начале ее медицинского опыта ей "посчастливилось" лечить одну невероятно вредную пациентку. По возрасту и характеру она очень походила на Кедру. У той женщины была сломана нога. В обязанности Мии входил уход за больной и реабилитация поврежденной конечности. Случай несложный, но все усугублял характер пожилого пациента. Что бы девушка ни делала, как бы ни старалась, женщина ругалась и капризничала. Юная врачевательница шла к ней на дежурство как на каторгу. Денег тогда было еще мало, и за каждого пациента приходилось бороться, поэтому девушка брала себя в руки и шла домой к невыносимой пациентке. И этот случай ничем особым так и не запомнился бы, если бы не одно обстоятельство. Когда девушка наконец поставила на ноги несносную капризулю, и боли окончательно перестали мучить женщину, она совершенно переменилась. Исчезла злоба, колкие упреки и оскорбления, бабуля превратилась в одну из самых доброжелательных женщин. Более того, она так полюбила Мию, словно та спасла ей жизнь, хотя речь шла о банальном переломе. Поначалу девушка недоумевала, а потом за чашкой чая бабулечка разоткровенничалась, и стало все понятно. Всю жизнь ее пациентка была сильным волевым человеком. Она мало отдыхала, много трудилась и никогда не жаловалась. Очередная война унесла жизнь ее сыновей и мужа, но и тогда она не опустила руки. Время шло, из женщины она превращалась в одинокую старушку, но продолжала трудиться и содержать себя сама, что весьма не просто для женщины хищного сообщества. Все изменилось, когда однажды зимним утром бабуля поскользнулась и сломала ногу. Она знала, что в этом возрасте переломы опасны. Кости плохо заживают, и многие так и не встают на ноги. Этот факт вверг ее в такое отчаяние. Помимо самого факта перелома нога страшно болела. И тут в некогда сильной воспитанной женщине включился странный механизм, она, словно загнанный в угол израненный зверь, стала бросаться на всех, кто к ней приближался. Боль и осознание собственной беспомощности сводили ее с ума и озлобляли. А мысль о том, что она уже никогда не сможет самостоятельно ходить, вызывала такую боль и обиду на весь мир, что старушка возненавидела всех, кто способен передвигаться самостоятельно. Поскольку старушка всю жизнь была сильным человеком, она не умела принимать заботу. Ухаживания Мии вызывали в ней раздражение. Ей казалось, что девушка испытывает только щемящую жалость, а старушка к такому не привыкла. Ее мучили страшные боли, особенно в непогоду, но пациентка не жаловалась, а просто срывалась на Мию.