Я быстро опробовал работу двигателя, согласно графику — «секунда в секунду», как велел инженер. Вырулил самолет на полосу. Посмотрел на горизонт. Слева от бетонки на кряжистом, припорошенном снегом бугорке плавно ввинчивалась в лиловую полоску света ажурная ракушка антенны локатора. Дал по газам. И самолет, обрадовавшись, рванулся вперед.
…Вот оно, мое небо! Вот она, моя эстетика! Здесь нет ни птиц, ни цветов, ни песен. Воздух, пронизанный светом, и мерный шум турбины. Все твои мысли сбиваются в одно глубокое ощущение красоты. Ты видишь мир с другой высоты. И смотришь на все как хозяин. Я считал, что летчик не должен доверяться эмоциям, он обязан верить только показаниям приборов. Верно, конечно. Но и чувства у человека отнять невозможно. Летчик с пустым сердцем не летчик. Куда денешься, если радости своим ходом прут изнутри?! Я хочу обнять свое небо. И Наташу с Олежкой обнять. Они ждут меня на земле. Все меня ждут. И будут ждать до тех пор, пока я, как мальчишка, буду носиться по небу.
Все во мне поет вместе с работой двигателя и растворяется в мягком размеренном шуме. Наверное, так рождается счастье. Да, да, именно так.
Я видел все небо и из множества дорог узнавал свою.
В этом и есть счастье.