В глубокой задумчивости Мия добралась до полки с самыми невостребованными игрушками. Это место не нуждалось в особом вмешательстве. На аккуратно расставленных пупсов, подносик с посудой и еще на некоторые предметы никто не обращал внимание, поэтому и не раскидывал. Девушка взяла в руки одну из недолюбленных кукол в виде младенчика и сказала:
– Ты и сегодня не нашел себе маму, мой хороший?
– Зачем вы разговариваете с неодушевленным предметом? – раздался из-за спины веселый детский голос.
Мия резко обернулась. За несколько недель работы, это был первый случай, когда к ней обратился ребенок. Это была ученица по имени Тиона.
– Я его пожалела, – призналась Мия.
– Почему? – заинтересовалась девочка.
Мия растерялась. Она судорожно начала вспоминать многочисленные правила общения с детьми, навязанные профильным обучением. У птиц был сложный, досконально проработанный подход к общению с маленькими членами общества. Мия вспомнила основы ведения диалога, но совершенно растерявшись, не могла сосредоточиться и понять как себя вести.
– Почему? – повторила свой вопрос немного громче Тиона, видимо решив, что Мия глуховата.
– Это сложно объяснить, – ответила девушка.
– Сложно потому, что я не пойму, или сложно потому, что вы не особо хороший педагог?
От этих слов Мия пришла в еще большее замешательство.
– Я вообще не педагог, – честно призналась она.
– Тогда кто разрешил вам работать с детьми? – удивилась девочка.
– А я и не работаю с детьми, – улыбнулась Мия, – я работаю со всем, что от них остается. Мои подопечные обрезки цветной бумаги, капельки клея на полу, сломанные карандаши, разлитые краски, разбросанные игрушки и многое другое. А для общения с порванными плюшевыми мишками и невостребованными пупсами, такими как этот, – и Мия погладила несчастную куклу по голове, – педагогическое образование не требуется.
– Ну, вы все-таки постарайтесь мне объяснить, почему разговариваете с куклой? – уговаривала Тиона.
– Постараюсь, – пообещала Мия и села в позе лотоса на пол.
Девочка последовала ее примеру. Воцарилась тишина. Мия посмотрела по сторонам, боясь что ее застукают за несанкционированным общением с ребенком и, убедившись что никого поблизости нет, начала рассказывать.
– Там где я родилась у каждого ребенка есть мама и он с ней живет. Мама поет малышу колыбельные, гладит по головке, рассказывает сказки. Эта кукла очень похожа на маленького ребенка, поэтому мне захотелось его приласкать, – сбивчиво объяснила девушка.
– В вас говорят нереализованные материнские инстинкты. Видимо вы уже вошли в репродуктивный возраст, – со знающим видом ответила девочка.
Мия была в шоке. Она машинально достала из кармана служебный Планум и посмотрела на список детей. Тионе было всего шесть лет. Посмотрев на рейтинг, Мия ужаснулась. Это была одна из умнейших девочек центра. Она была помечена особым знаком, как ребенок с выдающимся интеллектом.
– Ну, если ты так говоришь, значит так и есть, – смущенно ответила девушка.
– Меня заинтересовало другое, как, будучи взрослым человеком, вы не понимаете что игрушка это неодушевленный предмет, и с ней разговаривать бесполезно?
– Я понимаю, – ответила Мия.
– Тогда зачем разговариваете?
– Я уже говорила, потому что мне жалко этого пупса, – растерянно сказала девушка.
– Как можно жалеть неодушевленный предмет? – не унималась девочка.
«Вот почему они ломают игрушки» – подумала Мия.
– Жалось и сочувствие можно испытывать даже к неодушевленным предметам. Мне, например, жалко игрушки, которые вы ломаете.
– Почему? – удивилась девочка.