Малодушней всех оказался отец.
После двухчасового «циркового аттракциона» он заявил, что нервы у него не купленные, схватил пальто и шапку и выскочил из дому. Суматоха усиливалась прямо пропорционально приближающимся экзаменам.
19
Петер явился в класс со страшным синяком под левым глазом. Синяк загадочным образом изменял свой цвет. Поначалу он казался совершенно синим, но вскоре его края пожелтели, а середина окрасилась в черное. Любопытная игра природы!
— Кто его тебе посадил? — выпытывали ребята.
— А вам-то что? — огрызался потерпевший.
Он почему-то все время куда-то спешил: то отточить карандаш, то разлиновать бумагу — или садился зубрить математические формулы.
— Ну, Петер, не выкручивайся и выкладывай! — сказал ему Вашек. — Не станешь же ты рассказывать нам бабушкины сказки о том, как стукнулся о канделябр.
— Мне вчера шайбой влепили, если уж вам так необходимо знать!
— На пруду тебя не было, — заметил Славечек.
Петер вяло пожал плечами.
Больше он ничего не сказал.
20
Милан остался дома совсем один. Мама с Лилиной уехали в Прагу, отец утром сообщил, что у него собрание и он вернется поздно.
На улице шел дождь, и Милану вовсе не хотелось выходить из дому. В холодильнике он обнаружил остатки колбасы, намазал хлеб маслом, нашел в чулане бутылку минеральной воды и решил, что это здорово — так вот кормиться самому.
Милан включил радио, полагая, что будут передавать легкую музыку, но лекция о средневековой церковной музыке его не привлекала. Повернув рычажок, он выключил радио. Потом он вытащил из коробки Пузырька, улегся на диван и стал возиться с ним. Пузырек карабкался к нему на грудь, водил мордочкой по складкам его свитера, а он хохотал, понимая, что любопытство свинки вызвано тем, что она учуяла колбасный дух. Милан отломил кусочек хлеба и дал Пузырьку. Зверек жадно разинул рот.
Наступило кормление «хищного зверя». Вдруг тишину кухни нарушил звонок.
Милан посадил свинку на плечо, подошел к дверям и отворил их.
Вендула!
Перед дверями их квартиры стояла самая настоящая, живая, невыдуманная Вендула.
— Привет! — сказала она тихо, с явным смущением.
Милан заметил, что в руках она держит тетрадь.
— Тебе чего? — не слишком вежливо спросил Милан и шагнул из передней на лестницу.
Вендула улыбнулась, словно желая извиниться за неожиданное вторжение.
— Я хотела… Ты уже сделал математику?
Милана, видимо, испугала ее улыбка.
— Нет… Хотя да, да, сделал… — Он заикался на каждом слове.
— Никак не могу решить. А завтра математика первая. Если Шикола станет проверять примеры — я пропала.
— Не дрейфь… — выдавил Милан. — Я тебе дам свою тетрадку…
Он неловко повернулся, исчез в передней и через секунду возвратился с тетрадью.
— Ты хороший… — сказал Вендула благодарно.
— Вот еще…
С минуту они молчали.
На лестнице хлопнули двери, и появилась пани Кулганкова, их соседка.
— Здрасте… — поздоровался Милан.
— Здравствуй… — ответила она и, неимоверно медленно запирая двери, принялась разглядывать Вендулу.
Милан понимал, что она это делает нарочно. Потом соседка смерила их уничтожающим, полным презрения взглядом, и лестница загудела от стука ее каблуков.
Они смотрели ей вслед, пока Кулганкова не исчезла в прямоугольнике ворот.
— Противная баба… — облегчил душу Милан.
— Почему?
— До всего ей дело…
— Ну, я пошла, — сказала Вендула.
— Ладно… привет! — Милан прикрыл дверь, успев заметить, что через щель к нему обращен ее взгляд. Удивленный, смущенный…
Милан колебался: может, ему следовало попросить Вендулу зайти?.. Нет, они и так очень долго были одни. Он захлопнул двери и, приложив ухо, слушал, как Вендула уходит.
21
«Когда Ферда устанет, Ганжлик запросто может вместо него запрячь меня. Я глупее самой тупой лошади. О господи… Вендула пришла ко мне, хотела поговорить, наверное, о чем-то страшно важном, а я ее выставил за дверь! Я готов сам себя отхлестать по физиономии!!! Как это я не понял, что задачки пустяковые и решить их она могла без меня!..
Если будет созван Всемирный конгресс дураков, я там буду председателем. Факт».