Милан оттопырил нижнюю губу. Он размышлял. На ум пришло одно-единственное слово: «Анкета».
Он не отдал анкету! Что говорить? Надо поскорее придумать причину. Чтоб была убедительна и точна, как удар кузнечного молота. Ну, хотя бы… что потерял, или…
И вдруг — стоп! А при чем тогда Петер? Ведь он уже свою анкету отдал!
Петер постучался.
Они услыхали: «Войдите».
И тут Милан увидал, что их в кабинете пятеро: директор, Петер, Лупоглазый, он и… милиционер!
А этот что тут делает? Неужели Лупоглазый опять?..
— Садитесь, товарищи ученики! — предложил директор.
Ну и ну! Если директор вместо ребята говорит ученики — значит, дело совсем плохо!
Ученики сели. Милан погрузился в глубокое кресло. Оно подозрительно застонало. Милан метнул извиняющийся взгляд на директора. Но лицо у того оставалось непроницаемым.
Милан увидал, что Лупоглазый сидит на стуле красный как рак и грызет ногти, беспокойно обводя глазами комнату.
— Значит, так, ребята, послушайте! — произнес седовласый милиционер и, нацепив очки, стал читать бумагу, которую вытащил из пишущей машинки: — «Показания Ярослава Кадержабека…» Ага, вот отсюда!.. «Дней десять назад я находился на станции неподалеку от угольного склада. В это время два человека разгружали вагон. Я заметил, что один из них, гражданин Франтишек Длоугий, положил на перила свое пальто. Я проходил мимо и увидал в его кармане зажигалку…» — Седовласый многозначительно посмотрел сквозь очки на Лупоглазого и продолжал: — «…Я влез в его карман и присвоил зажигалку».
Милану слово «присвоил» казалось колючим. А Лупоглазый эту зажигалку просто украл!
— «Вместе с зажигалкой я взял бумажник, в котором было 120 крон. С присвоенными вещами я ушел домой. Я хотел выменять зажигалку на открытки с ковбоями или продать. На вопрос, кто про зажигалку знал, отвечаю: Милан Мразек из девятого «Б» класса и Петер Голуб из того же класса, которому я продал эту зажигалку за 10 крон».
Милиционер умолк, снял очки и положил их на стол перед собой:
— Кто из вас Мразек, ребята?
— Я… — ответил Милан и попытался встать, но под ним снова заскрипели пружины, и он отказался от своего намерения.
— Ты знал, что Кадержабек украл зажигалку и деньги?
Милан отрицательно покачал головой.
— Но зажигалку ты у него видел!
— Да…
— А деньги?
— Денег не видел…
— Он говорил тебе, где взял зажигалку?
— Нет, не говорил… — послушно отвечал Милан.
Милиционер пригладил рукой свои редкие волосы.
— Значит, ты не знал, что зажигалка краденая?
— Нет, но… — Милан запнулся.
— Что «но»? — вмешался директор. — Договаривай, Мразек, что ты хотел сказать!
Милан уставился на «Подсолнечники». Точно так же он сидел перед этой картиной несколько дней назад. Ему показалось, что подсолнечники вдруг стали другого цвета. Или на улице посветлело?
— Просто я так подумал…
— Подумал?
— Да.
— Почему?
— Этот Лупоглазый… то есть Кадержабек, иногда что-нибудь… крадет!
— Гм… — хмыкнул милиционер.
— А тебе не пришло в голову, что ты должен об этом заявить?
— Нет… — ответил Милан.
Директор несколько минут убеждал Милана в том, что такой способный и думающий ученик, как он, должен был прийти и заявить, что подозревает Лупоглазого в воровстве.
— Ты должен был так поступить, Мразек, правда? — спросил он наконец.
Милана передернуло.
— Не знаю…
Голос директора становился от волнения все выше и даже слегка задрожал. Может быть, сама фамилия «Мразек» раздражала его, ведь директор не выговаривал букву «р».
— Как это так не знаешь?
Милан молчал. Но про себя думал: «Мне-то что за дело! У меня свои заботы!»
— Ты поступил несерьезно, — продолжал директор, картавя. — Я вынужден сообщить об этом твоим родителям. Тот, кто покрывает преступника, становится соучастником преступления. Ты должен это понять.
Милан оторвал наконец взгляд от зеленого линолеума, покрывающего пол, взглянул на рассерженное лицо директора и набрал в легкие воздуха, чтобы объяснить, что он не знал, стащил Лупоглазый зажигалку или нет, но тут же отказался от своего намерения. Милан молчал. Тишину нарушил милиционер:
— М-да, уж вы, товарищ директор, разберитесь с этим пареньком сами… — И, обратившись к Петеру, сказал: — Ну, а ты?
— Мне Лупоглазый продал…
— Кто? — переспросил милиционер.