— Мне нравится.
Мальчишка притиснул к себе зверька и заныл:
— Милан, дай ее мне!
Владелец морской свинки, ревниво и бережно взяв зверька обратно, сказал:
— Нет, свинку не дам. Вот кролика, если хочешь… могу хоть всех отдать. Возьмешь, а?
— Д-а-а! А если я хочу свинку… Мне кроликов девать некуда!
— А свинку куда?
Мальчишка был явно удивлен вопросом.
— Не знаю… Она может спать со мной в кровати!
Милан захлопнул крышку коробки, кое-как замотал шпагатом и затопал вниз по лестнице.
— Не дашь Пузырька? — закричал ему вслед с угрозой мальчишка.
— Не могу… — ответил Милан уже где-то в воротах.
Мальчишка лег на перила и высунул язык вслед жадному владельцу. Это, видимо, его утешило, потому что, запирая двери, он уже что-то фальшиво, но весело насвистывал.
3
В конце концов Милан обнаружил ребят перед ратушей. Еще издали он увидал, что, кроме Славечка и Вашека, там стоят этот воображала Петер, Мадла Странская и Вендула. Все они над чем-то склонились. Наверное, листают книгу, которую Петер держит в руке. Ребята и не заметили, как к ним подошел Милан. Только сейчас он понял, что они смотрят фотографии.
— Покажите, — протянул он руку.
Мадла подала ему два снимка.
— Привет, — сказала она удивленно. — Ты здесь?
— Нет… — трагически произнес Милан. — Я — за углом.
Все засмеялись, но тут же снова стали сосредоточенно разглядывать фотографии. Вид у них был, как у детективов, изучающих оттиски пальцев преступника.
— Кто делал? — спросил Милан.
— Я, — откликнулся Петер. В его голосе звучало самодовольство.
— Ты? — протянул Милан недоверчиво. — Брось врать!
— Гляди, вот мы с Мадлой, а ребята нас водой обливают! — с восторгом воскликнула Вендула.
— Покажи…
— А чего мне врать? — нудно завел Петер.
Милан молча пожал плечами.
— Ничего трудного, — продолжал Петер. — Бросишь в проявитель, потом в закрепитель…
— …а потом выкинешь в помойку, — добавил Славечек.
— Да нет… Факт, ребята, здорово просто… — Петер был готов спорить, убеждать всех в своем искусстве фотографа, но его не больно-то слушали. Ребята смотрели на снимки и вспоминали прогулки во время каникул. Это было последнее августовское воскресенье. Ребята решили отправиться вместе куда-нибудь за город, прежде чем их снова поглотит томительная регулярность ежедневных занятий. Без определенной цели, просто шагать часа три по берегу реки против течения. А потом варить в котелке обед. И в последний раз искупаться. И еще позагорать… Почти все получилось именно так, но на обратном пути Вендула вывихнула ногу. Она прыгала через большие валуны. Один раз — удачно, два раза — удачно, и вдруг, споткнувшись, грохнулась на землю. Ребята дотащили ее до ближайшей остановки, страшно долго ждали автобуса, но никому и в голову не пришло вызвать «неотложку». Все злились, что прогулка, не удалась. В конце концов все равно пришлось везти Вендулу в больницу. Какое-то время потом она ковыляла в школу в гипсе.
Милану показалось, что все это было давным-давно. Но даже само воспоминание несло с собой запах раскаленной гальки, покрывающей берег реки, где можно отыскать перламутровую ракушку, искривленный корень ольхи и…
— …Еще много зависит от бумаги. Если хотите, чтоб получился хороший глянец, то наводить его надо очень аккуратно. У моего папы есть специальная машинка, — продолжал свою лекцию Петер. Никто его не слушал, но для него это не имело значения.
— Подумаешь! Твой папа! — осадил его Милан. И поправил шарф. Тут он заметил, что в волосах у Вендулы запутались снежинки. Может быть, это ветер принес их с чьего-нибудь подоконника?
— Ну-ка, Вендула… — Он коснулся ее волос и осторожно сбросил снег на землю. Кончиками пальцев Милан ощутил их удивительную шелковистость.
Милан смутился и, чтоб никто не увидел его лица, нагнулся к своей коробке. Тут все заметили грязный ящик и заинтересовались его содержимым.
— Что это ты тащишь? — спросил Славечек.
— Бронтозавра! — огрызнулся Милан. — Я два часа, высунув язык, гоняюсь за тобой по городу, а ты тут чирикаешь с дамами!
— Зачем?
— Чтоб отдать кроликов!
— Мне?..
— А кому же? Тебе или Вашеку. Только тебе, наверное, дома не разрешат, а ты как, Вашек?
Вашек неуверенно переступил с ноги на ногу, потом, надвинув шапку на лоб, сказал:
— Да что ты! Если я притащу их домой, у нас начнется такое родео… нет, наши насчет животных…
— Славечек… — заныл Милан, — значит, бери ты. Я с твоим братишкой уже говорил, он — «за».