Колачек дунул в микрофон:
— Слышу, бабуля! — и спрятал передатчик под пиджак, потому что приближался математик Шикола, который частенько путает занятия в школе с военными учениями.
Мы благоразумно вернулись в класс.
Прозвенел звонок, все молниеносно ринулись к дверям и построились. Мы всегда так делаем перед физкультурой: стоим и ждем, пока Карусель не отведет нас в зал. Но вместо него в дверях появилась какая-то тетка в белом халате. В руке у нее был небольшой чемоданчик.
— Что такое? — завопили мы, потому что пропускать физкультуру нам не хотелось. В зале можно поиграть в футбол и вволю побегать.
А тетка преспокойно уселась за стол, подождала, пока мы угомонимся, а потом сообщила, что всем сейчас сделает прививки против желтухи. Мы завопили, но напрасно — все равно ничего нельзя было поделать. Через минуту явился Карусель и погнал нас одного за другим на весы, потому что кто сколько весит, столько и получит кубиков вакцины. Я поглядел на Ладика Суханека. Бедняга! Уж ему-то непременно вкатят лошадиную дозу!
В первую очередь получили свое девчонки. А потом подошел и наш черед. Бима, Целер, Дворжак… Каждый из нас засучивал рукав рубахи: рраз — и готово! Когда подошла моя очередь, я даже улыбнулся. Конечно же, Итке. Надеюсь, она это заметила.
После меня шли Швейда, Туречек и, наконец, Вотыпка. Сестра взяла его правую руку, медленно поднесла шприц и… рраз! Вотыпка вдруг покачнулся и брякнулся на пол. Наш храбрец упал в обморок! Испугался, бедняжка…
— Воды!.. — закричал удивленный учитель.
Я кинулся к умывальнику. Мгновенно набрал полграфина воды и выплеснул Венде прямо в физиономию.
— Ну-ну… — остановил меня Карусель.
Неужели он воображает, что я стану воскрешать нашего дорогого Венду мокрым полотенчиком? Как же!
Наконец Вотыпка пришел в себя, опять уселся на стул, и не успел он опомниться, как сестра вогнала ему в руку иглу. А потом велела сесть за парту.
— Эх ты, герой! — крикнула она вслед Венде.
Начисто сразила. Просто уничтожила. И наш Вотыпка, этот «сильный, храбрый парень», сник, даже вроде меньше ростом стал… Все захохотали.
2
Днем я взял скрипку и отправился на урок. Перехожу площадь, вдруг вижу — перед самообслугой стоит Итка с тремя мальчишками: Вендой, малышом Златником и Вонашеком из параллельного.
— Привет, Ойстрах! — крикнул мне Вотыпка и загоготал, будто и впрямь сказал что-то страшно смешное. Видно, он уже успел прийти в себя после укола.
Итка тоже хихикнула.
— Слушай-ка, а билеты на концерт ты еще не продаешь? — пискнул малыш Златник.
Я поднял футляр со скрипкой и — та-та-та-та! — прошил их всех смертоносной очередью. Итку тоже. А потом спросил:
— В парк идете?
— Нет, — заявила Итка и улыбнулась так, что скрипка чуть не выпала у меня из рук прямо на тротуар. — Идем в волейбол играть… Пошли постукаем с нами!
Но я многозначительно постучал по футляру:
— Не могу, у меня урок.
— Ты что, псих, что ли? — удивился Вотыпка и добавил, что его никогда бы не заставили играть на скрипке.
Я ответил, что меня тоже никто не заставляет.
— Правда?.. — не поверила Итка. — А ты уже на ней что-нибудь скрипишь?
Я небрежно шмыгнул носом.
— Тогда давай поскрипи, а мы послушаем! — снова съехидничал Вотыпка.
— Прямо тут? — осадил его я.
— А может, у него там вовсе не скрипка, а кирпичи! — поставил под сомнение мою принадлежность к высокому искусству Вонашек из параллельного, но Итка его перебила:
— Послушай, Гонза, зайди как-нибудь после урока к нам и поиграй мне, ладно? Я очень люблю скрипку.
— Правда?
Я не верил.
Она сощурила глаза и слегка кивнула. И в этот момент по ее волосам скользнул лучик заходящего солнца.
— Как-нибудь зайду… — неопределенно кивнул я и поспешно попрощался, потому что Вотыпка уже открывал рот, чтобы изречь очередную остроту.
Я отправился прямо на урок.
3
В передней я столкнулся с Гамерником. Он с подозрительной стремительностью покидал кухню директора Женатого — ну и фамилия! — у которого мы берем уроки. По лицу Гамерника струился пот, а в глазах застыло выражение ужаса.
— Что случилось? — спросил я сочувственно.
Он махнул рукой, а потом показал пальцем на двери кухни.
— Ну, у него и настроеньице сегодня! Можешь радоваться!
— Тебе досталось?
— Раза четыре палкой!
Мне не было жаль его: ведь музыкант, который после двух лет занятий смычок называет палкой, по моему мнению, варвар!