Я подумал о своем собственном доме в Вестминстере, который я так старательно выбирал, а потом так продуманно обставлял. Я увидел свои книги, картины, коллекцию фарфора, двух преданных слуг, которые пеклись обо мне, поддерживали чистоту и порядок в ожидании моего возвращения. До сих пор дом со всем его содержимым неизменно радовал меня, но внезапно его ценность показалась сомнительной.
— Что же вы мне советуете? — спросил я. — Продать все, что у меня есть? Бросить работу? А потом?
Вспоминая наш обмен репликами, я недоумеваю: чего ради я задавал эти вопросы? Анна намекнула, будто бы я что-то ищу, а я, вместо того чтобы поспорить или согласиться, ни с того ни с сего стал спрашивать, не избавиться ли мне от того, что я имею. Я не осознал тогда важности сказанного. Помню только, что меня охватило смятение, между тем как минуту назад я был совершенно спокоен.
— Ваш ответ может не совпасть с моим, — сказала Анна. — Да и в своем собственном я еще не уверена. Со временем буду знать.
Глядя на нее, я подумал: такой женщине, с ее красотой, безмятежностью, душевной тонкостью, ответа долго искать не придется. Чего ей не хватает? Разве что детей — и ее неудовлетворенность, возможно, объясняется именно этим…
Вернулся Виктор и, как мне показалось, принес с собой тепло и ощущение стабильности: было что-то очень привычное, уютное в старой домашней куртке, которую он накинул на плечи, не дав себе труда переодеться после ужина.
— Морозит по-настоящему, — сообщил он. — Я выходил поглядеть. Термометр упал почти до нуля. А ночь удивительная. Полнолуние. — Он придвинул кресло поближе к огню и улыбнулся Анне. — Холод, как той ночью на Сноудоне. Боже праведный, не скоро я это забуду! — И, повернувшись ко мне, со смехом добавил: — Я не успел тебе рассказать: Анна наконец сделала мне одолжение, согласилась подняться на Сноудон.
Я взглянул на Анну, и меня поразили ее отсутствующие, отрешенные глаза. Я инстинктивно почувствовал, что ей неприятен этот разговор и что сама она никогда бы его не начала.
— Анна — темная лошадка, — продолжал Виктор. — По горам лазает не хуже нас с тобой. Представь, она все время шла впереди, а в какой-то момент вообще исчезла!
Полушутливо-полусерьезно он принялся во всех подробностях описывать их подъем на Сноудон, крайне рискованный, учитывая позднее время года.
Утром, когда они вышли, день обещал быть ясным, но через несколько часов погода резко переменилась — загрохотал гром, засверкали молнии, поднялась снежная буря. На спуске их застигла темнота, и они вынуждены были заночевать под открытым небом.
— Ума не приложу, как я умудрился с ней разминуться. Она все время была рядом, а потом раз — и пропала. Скажу откровенно, я провел довольно мучительные три часа, в кромешной тьме, при штормовом ветре.
Пока он говорил, Анна не проронила ни слова; она целиком ушла в себя. Мне было неловко, я нервничал и хотел, чтобы Виктор поскорее закончил свой рассказ.
— Тем не менее вы вернулись целые и невредимые, — сказал я, решив его поторопить.
— Верно, — подтвердил он невесело. — Около пяти утра, насквозь промокшие и порядком напуганные. Анна, кстати, отделалась легко. Вышла из тумана как ни в чем не бывало и удивилась, почему я возмущаюсь. Сказала, что укрылась под какой-то скалой. Диву даюсь, как она себе шею не сломала. В следующий раз в проводники назначу ее.
— Может, следующего раза не будет, — предположил я, взглянув на Анну. — Хватит и одного.
— Ну что ты, — рассмеялся Виктор. — Мы уже все распланировали — летом отправляемся в Альпы. А может, в Пиренеи или в Доломиты, пока точно не знаем. Было бы здорово, если б ты к нам присоединился. Собралась бы настоящая альпинистская команда.
Я с сожалением покачал головой:
— Заманчиво, но, увы, невозможно. К началу мая я должен быть в Нью-Йорке, вернусь не раньше сентября.
— Впереди еще уйма времени, — утешил меня Виктор. — До мая всякое может случиться. Ближе к весне обсудим.
Анна по-прежнему хранила молчание, а я не мог взять в толк, почему Виктор не находит в ее поведении ничего странного. Внезапно она встала и, пожелав нам спокойной ночи, пошла к себе наверх. Ей явно была не по нутру вся эта горная тематика. И я решил: Виктора пора вразумить.
— Подумай хорошенько, прежде чем затевать это путешествие, — сказал я. — Анну в него втягивать не надо.
— Втягивать? — Виктор был искренне изумлен. — С чего ты взял? Она сама это придумала.