— Моя, — с иронической гордостью тряхнул головой Кирилл. — Не отпираюсь.
— Прямо скажем, хорошая работа, — медленно и уважительно произнес Масуров.
— Отметку принимаю, — уже серьезно сказал Кирилл. — Как аванс.
— Вот что, Кирилл. Немцы большой бензосклад сварганили в смолокурне возле Буд, рассказывают пленные. И покоя не дают командирам отрядов — взорвать да взорвать. Решил посоветоваться с тобой, — вскинул Лещев глаза на Кирилла. — Что-то же ты надумал, раз полез туда?
— Надумал. Пусть спокойно свозят горючее. Трогать их не надо. Хоть из всей Европы пусть бензин свозят. А начнут заправляться, тогда — костер.
— И Трофим говорит то же. Сговорились? Раз так, давайте так. Костер, значит, за тобой, Кирилл. — Лещев приподнял ладонь, как бы говоря: об этом все. — Мы вот к тебе с чем. Немцы, сообщили нам, собираются угнать в Германию скот.
— Слышал о том и я, — сказал Кирилл. — Вместо тяжелораненых скот вывозят. Слышал.
— Должен был слышать. Дело у тебя под боком происходит. В загоны колхоза «Новая жизнь» немцы согнали большое поголовье. Это километров двенадцать севернее тебя. Обобрали все деревни вокруг. Даже телки теперь не найти. А к зиме идет. Выпустим из рук скот, будет плохо населению, и отрядам нашим лихо придется. Твоему тоже.
— Наверное.
— Мы решили отбить этот скот. Поручено Трофиму. Все разведано чин чином. Часть коров разгоним в разных направлениях, на хутора. Теперь народ будет лучше прятать своих кормилиц. Да и себе кое-что прихватим. Ты же, скажем, в своей глуши можешь целое стадо припрятать. И стога за болотом есть. Подмерзнет, и стаскивай сено. Народ не обидится. Так вот…
— Понял, — кивнул Кирилл.
— Подмогу дадите? — спросил Ивашкевич.
— Конечно, — протянул Лещев. — Несколько гуртоправов, — посмотрел он на Ивашкевича. — Отряды, которым обстановка позволяет держать скот, вышлют в «Новую жизнь» вооруженных гуртоправов, и те через лес погонят коров к себе. Так вот, гуртоправы. А больше ничего и не понадобится. Все другое только помеха. Дело это тихое. Тут без танков и орудий обойдется. Даже без пулеметов. Автоматы разве. И то… — Жест сомнения.
— Дело хоть и тихое, но срочное, — вмешался Масуров. По привычке коснулся пальцем переносицы. — Очень срочное.
— Все теперь срочное, — уставился на него Кирилл. — И все очень. Я вот, например, — взглянул на часы, — в шесть утра еду в город. Осмотреться хочу. Кое-что засечь. И вообще побывать там надо. Оказия подвернулась. А Ивашкевич отправляется выполнять приказание обкома. К этому самому Сариновичу. Завтра, донесли нам, как раз приедет к себе на хутор. Все, как видите, срочное.
— Все, — согласился Лещев, — все. Отправляйся, Кирилл. И комиссар пусть отправляется. Нам что нужно? Выделите человек пять бывалых бойцов. Хорошо бы из колхозников.
— То есть половину отряда? — улыбнулся Кирилл.
— Меньше если, зачем секретарю обкома приходить?..
Лещев перевел взгляд на затянутое плащ-палаткой окошко, видно, что-то обдумывал.
— Кирилл, — сказал он. — У меня поручение тебе. Собирался связного в город посылать, но раз ты едешь… Дам тебе адрес ресторана «Шпрее». Передай Федору, что мясо получит. Много мяса. Твои бойцы под командой Трофима отобьют же скот… Дня через три пусть в Снежницы машину посылает, Мефодий нагрузит несколько туш. Документы уже оформлены. На всякий случай. — Он опять посмотрел на окошко, завешенное плащ-палаткой. — А в «Шпрее» тебе не мешает бывать иногда. Форма у тебя правильная — мужицкая, и вид в этой форме подходящий, да и возраст неподозрительный. Можешь через Федора и связь держать с кем надо. Днем в «Шпрее» всем харчиться позволено, вечером не ходи, вечером ресторан только для немцев.
Кирилл вспомнил тот утренний разговор Лещева с басовитым Федором об открытии ресторана в городе.
— Так кого выделяете Трофиму в помощь? — вернулся Лещев к делу, с которым пришел.
Кирилл поднял глаза на Ивашкевича:
— Михася, так? По прятаным дорогам проведет наших хлопцев с коровами — ни знака, ни следа. Еще Якубовского, Толю Дуника. Петрушко? Дело же тихое, а? И, конечно, Пашу.
— Да, и Петрушко. И Пашу, — согласился Ивашкевич. — Вернутся, и завтра — со мной, к Сариновичу.
— Прошу поднять их сейчас же, — посмотрел Масуров на Кирилла и Ивашкевича. — Пока ночь, успеть бы до «Новой жизни» добраться.
Рассвет уже пробивался сквозь толщу леса, и Масуров проявлял беспокойство. До опушки, у которой раскинулись уцелевшие постройки колхоза «Новая жизнь», было еще далеко.