Выбрать главу

«Только бы все обошлось», — беспокоился Кирилл. Усталость уже не так сказывалась, и все, что приходило в голову, было успокаивающим, удачливым…

Впереди, далеко за полем, горбился холм. Дорога влезла на холм, потом торопливым зигзагом скатилась с него и, выпрямившись, вползла в деревню.

Деревня открывалась по-осеннему нелюдимая, занятая своими невидными делами. Показались длинные ряды коровников с множеством окошек в одну линию, с силосными башнями в конце, издали они походили на железнодорожные составы с высокими и толстыми паровозными трубами. Навстречу двигалась подвода с молочными бидонами. Дорога поблескивала рытвинами, в которых стояла вода, и подвода вгрузала в них то передними, то задними колесами. Расстояние между грузовиком и подводой быстро сокращалось, в переднем стекле, как на экране, уже хорошо виделась молодая женщина в поддевке и тупоносых сапогах с широкими голенищами. Вожжами понукала она тощую ребристую лошадь. Лошадь напряженно выбрасывала вперед ноги, судорожно цепляясь за землю, и мотала головой — вверх-вниз, будто иначе ей и с места не сдвинуться.

Алесь высунулся из кабины.

— Оксана! — окликнул он женщину, когда та поравнялась с грузовиком. Алесь остановил машину. — Здравствуй.

Женщина тоже остановилась.

— Здравствуй, — сказала она.

— Как живешь, Оксана?

Она усмехнулась:

— Как все…

— Значит, плохо.

Алесь достал из кузова мятое ведро.

— Все туда возишь?.. — на ходу ткнул он пальцем через плечо.

— А куда ж…

Наискось лежала серая тень, длинно повторявшая грузовик. Скорым шагом направился Алесь к пруду, хмуро блестевшему поодаль. Женщина смущенно взглянула на Кирилла, потом перевела глаза на пруд, где Алесь, присев на корточки, опустил в спокойную, замершую воду ведро. Вода дрогнула у берега и взломалась. Женщина повернула голову, и взгляд ее снова скользнул по лицу Кирилла. Он уловил в широко расставленных под длинными темными бровями глазах женщины затаенное любопытство.

— Далеко бидоны возишь? — нарушил Кирилл молчание.

— Та, — уклончиво махнула женщина рукой.

Алесь вернулся, залил дымившийся радиатор, привязал в кузове ведро, чтоб не гремело, пнул сапогом скаты.

— Бывай, Оксана! — Он тронул руль.

— Счастливо, — отозвалась женщина.

Машина двинулась.

— Кто такая? — посмотрел Кирилл на Алеся.

— А вдова. Муж колхозным животноводом был. Расстреляли немцы. Трое у нее мальков, один другого не понесет.

Начался спуск, Алесь сбросил скорость.

Пошли домики, домики, обшитые тесом, и с длинными трещинами на потемневших от времени и непогоды, будто закопченных, бревнах, домики с почти одинаковыми крылечками, слуховыми окошками, светелками, палисадниками. Длинная улица пустынна и тиха. Где-то на дворе со скрипом развертывалась колодезная цепь. Вдалеке возникла колокольня, она венчала, казалось, не церковь, а спрятавшие ее высокие липы, потом Кирилл увидел сад, который осень опустошила, и старые облетелые яблони теснились, раскинув ветвистые рога, будто сбилось оленье стадо, и, не будь ограды, сад вышагнул бы на дорогу. Над садом еще стоял свежий запах яблок, ветер донес его в кабину, и Кирилл жадно глотнул этот острый возбуждающий воздух. Грузовик катил мимо колхозных построек. Белые стены, заштрихованные голыми сучьями прижавшихся к ним деревьев, выступили почти на самую дорогу. Кирилл повернул голову: вслед бежал табунок ребят. Что-то дрогнуло в нем. «Светланка!» — Кириллу показалось, что громко позвал, но он только подумал о ней. В эти дни он часто вспоминал о доме на набережной Москвы-реки. Мысль о дочери, о жене приходила, когда ему было трудно или очень уставал. Несколько минут следил он, как сзади бежали ребята. Дорога круто повернула и скрыла их, Кирилл поймал себя на том, что с волнением вглядывался в эту деревню, точно узнавал хорошо знакомые места. «Просто порабощенный кусочек Родины…» — вздохнул он.

— Это куда ж она — то молоко? — Кирилл все еще думал об Оксане.

— А бомбам возит…

На горизонте, как зеленая туча во все небо, темнел лес.

— Вон за лесом, — показал Алесь, — склад авиабомб. Охране склада и возит.

— Склад авиабомб, говоришь?

— Да, — сказал Алесь.

— Постой, постой, — соображал Кирилл. — Если от Теплых Криниц, то между болотом и озером будет? Так? — ждал он ответа.