«Я точно отсталый! — с горечью подумал Финч. — Совсем отсталый! Правильно все говорят!»
Мистер Хэмм меж тем продолжал:
— И дедушку твоего сегодня я тоже не видел. Нехорошо, что он пропал. Странно это. Он ведь никогда никуда не пропадал раньше. Надежный, как полковые часы. Может, это как-то связано с тем… Черным?
— С кем? — Финч подобрался.
— С Черным, — повторил мистер Хэмм. — Ну, с Человеком в черном.
— Какой еще Человек в черном? — со все возрастающей тревогой прошептал Финч.
— Сюда приходил мрачный тип в цилиндре и черном пальто с воротником из перьев, как у вороны. У него еще была трость, какие таскают с собой важные господа. В первый раз он заявился с неделю назад. Они с твоим дедом вышли из дома во двор, спорили. Человек в черном что-то требовал от мистера Фергина и, как мне показалось, угрожал. Я думал вмешаться, но не успел: заметив меня, чужак поспешно удалился. В переулке за калиткой его ждал экипаж — из этих, пятиколесных, двухэтажный.
— «Фроббин», — подсказал Финч.
— Да. Черный «фроббин».
— Вы сказали, что он заявился в «первый раз». Человек в черном приходил снова?
— Да, два дня назад. Я было уже собрался отправиться на послеобеденный сон, но как тут уснешь, с этими чужими ссорами под окнами. Дедушка твой говорил Человеку в черном, чтобы тот убирался прочь, что его ответ — тот же и что он уже забыл, как это делается. Как-то так… А Человек в черном все твердил такое слово чудное… как бишь его? — мистер Хэмм задумчиво почесал подбородок. — «Хелленкопф» или «Гелленкопф», или… да, «Гелленкопф». В войну много карт приходилось расшифровывать, и чаще всего они были на вражьем языке. Вот и наловчился запоминать такие, похожие на ругательства и чихание, слова.
— И что было потом? — взволнованно проговорил Финч. — Человек в черном сказал, что это такое?
— Нет. Он только твердил, что «Гелленкопф» не станет ждать. Но мистер Фергин сказал ему, что уже все решил. Чужак ругался, говорил, что еще вернется, а потом прошел по дорожке, вышел из калитки, сел в свой «фроббин» и укатил. Больше он не появлялся. Неприятный тип. Не из тех, кто просто так, случайно прогуливаясь, может заявиться к тебе на порог. Вот я и подумал сейчас: вдруг это как-то связано с тем, что твой дед пропал.
— А сегодня Человек в черном не приходил?
— Нет. Хотя… кто его знает: я весь день сегодня носа на улицу не высовывал.
— Может, вы помните что-то еще из разговора дедушки с этим чужаком? Хоть что-то?
Старик на миг задумался, а затем покачал головой:
— Нет, прости. Больше ничего не помню.
Финч огорченно покусывал губу: ничего и не подумало проясняться. Наоборот, все только запутывалось. Человек в черном, какой-то Гелленкопф (или это не имя, а какое-то название?). Финчу снова вспомнился разговор в трамвае по пути из школы домой.
«У дедушки есть тайны», — угрюмо подумал он. Скорее всего, мистер Хэмм был прав: исчезновение дедушки связано с этим Человеком в черном.
Финч понял, что больше ничего у старого штурмана не узнает, и поднялся на ноги.
— Спасибо, мистер Хэмм. Вы мне очень помогли, — сказал он. Отчасти это была правда.
— Уже уходишь? — с сожалением спросил старик.
— Да, я должен найти дедушку. Я должен…
«…спасти его», — додумал мальчик.
Мистер Хэмм поднялся и, подойдя к двери, повернул запорный вентиль.
— Надеюсь, все обойдется, и ты найдешь деда.
Он открыл дверь, и Финч, кивнув ему, выбрался под снег.
Поежившись от холода, мальчик побрел по дорожке к дому. Мысли, чувства, эмоции, подозрения — все это перемешалось в его голове и напоминало кашу в миске старого штурмана.
Когда он уже положил руку на витую ручку двери черного хода, мистер Хэмм окликнул его:
— Эй, Финч! Я вспомнил еще кое-что…
Финч взволнованно обернулся.
— Что, мистер Хэмм?
Старик, замерший на фоне овального дверного проема, из которого во двор тек рыжий свет печки, выглядел зловеще.
— Твой дед и Человек в черном что-то говорили о следующей снежной буре.
Финч сушил ноги на тепло-решетке уже почти десять минут.
Первые три минуты вызывали у миссис Поуп удивленное одобрение, в течение следующих трех в ней поселилось сомнение. А последние четыре она уже откровенно злилась. Мальчишка что-то задумал. Или просто решил над ней поиздеваться.
— Что ты задумал? — раздраженно спросила консьержка. — Какую-то шалость? Что ты там топчешься?
— Ничего, мэм!
На самом деле Финч не стал вдруг чистюлей и приверженцем соблюдения порядка. Конечно же, он замышлял шалость. Или, вернее, кое-что похуже. Ему срочно требовалось заглянуть в книгу учета посетителей дома, которую вела консьержка. Толстая тетрадь в зеленой кожаной обложке с тиснением «Дом № 17» всегда лежала на стойке у полукруглого окошка, под брюхом у костлявой Мо, и своей когтистой рукой миссис Поуп заносила туда всех, кто переступал порог дома.