Зеленый патруль в составе майора и пары сухопутных курсантов оторвался от приписанного места своей дислокации около Балтийского вокзала и опрометчиво прибрел сюда, где и обнаружил около памятника Михаилу Юрьевичу пару хорошо пьяных курсантов-подводников.
Естественно, старательно начал их писать и задерживать, не подозревая об опасности, нависшей над их головами.
В училище замечают такой беспредел, сразу же реагируют, выбегая на помощь братьям, впереди всех бежит мой земляк. Размахивая спионеренной где-то учебной гранатой, перебежав Лермонтовский, он выдергивает чеку и бросает боеприпас в окаменевших при виде такой решительной атаки патрульных.
Что проносится в головах у них, у поддатых курсачей, у других парней, бегущих следом или у тех же гражданских, стоящих рядом на остановке — трудно себе представить в этот трагический момент.
Зато, бравый майор, успевший повоевать в Афгане, мгновенно ориентируется в ситуации и рявкает: — Ложись!!!
Его подопечные, конечно, уже натренированы своей зеленой жизнью к исполнению команд не раздумывая, вовремя реагируют и бросаются на пузо около памятника. Граната хлопает имитационным запалом, набегает толпа не успевших ничего понять курсантов и охаживает ногами оборзевший патруль.
Точно не знаю, что случилось дальше, наверно, вмешалась милиция, один из пьяных курсантов так и не смог убежать с места преступления, его отправили на два года в дисбат. А моего земляка, храброго гранатометчика, просто отчислили из системы на Северный флот, и он восстановился в училище через год.
Похоже, что отец у него не зря служил на флоте много лет, смог помочь своему сыну.
Кстати, патруль никого не опознал, все так быстро случилось.
Однако, использованную гранату нашли за укладкой моего земляка.
Как человек хозяйственный, он не стал оставлять валяться на земле уже использованный, однако, еще нужный в жизни учебный боеприпас.
Воспоминания об этой эпической истории пробегают в голове, однако, постоянная работа по поводу произошедшего когда-то и снова собирающего случиться теперь ведется постоянно. У меня потихоньку снимаются какие-то пласты знаний, я вспоминаю, что перед днем смерти Генсека произойдет какое-то хорошо знакомое мне событие.
Такое трагическое, яркое и нестандартное для меня, значит я точно об этом происшествии читал в прессе.
Это я все пытаюсь вспомнить, постоянно пробегая по своей памяти с лета восемьдесят второго года до дня смерти товарища Брежнева Л.И.
Не так уж долго осталось до этого памятного дня, уже шесть с половиной месяцев я прожил в этой эпохе заново, через примерно четыре месяца случится официальный траур по всему огромному Советскому Союзу.
Моя новая жизнь мне очень нравится, что само собой понятно.
Кто же не захочет прожить ее заново?
Думаю, нет таких, а, если и есть, то — это уже их проблемы.
Чувствую я, это будет что-то такое, на что я могу повлиять, в отличии от разрушения Советского Союза.
Какое-то знаковое событие.
Поэтому всю дорогу пытаюсь что-то вспомнить, пока неуловимо выскальзывающее из моей памяти.
На следующий день я снова набираю полную сумку уже более дорогих книг.
— Начну продавать и их подешевле, мне солить книги незачем, а вот деньги могут понадобиться для будущих покупок, — решаю я.
Перед поездкой в деревню я накопил уже шесть с половиной сотен полновесных рублей, потратил в деревне на туалетную воду от Лорана сотню, еще четвертной выплатил в качестве компенсаций и премии, то есть, осталось у меня около пяти сотен наличных.
Крутиться по мелочи — вполне хватает оборотного капитала, а вот на покупку чего-то серьезного придется занимать у родителей. Поэтому, желательно обменять почти все книги на денежные знаки, пусть и с немалым дисконтом.
Мое предчувствие говорит мне, что вот так свободно торговать около Общества Коллекционеров у меня долго не получится, граждане, искренне желающие создать мне побольше проблем скоро узнают, что я снова вернулся на прежнее место и что мне тогда ждать?
Ничего хорошего, как бы в тюрягу не загреметь.
Поэтому я снова еду на семичасовой электричке, появляюсь на месте в полдесятого и снова занимаю лучшую позицию в подъезде для осмотра окрестностей.
Снова не вижу конкурентов, спускаюсь и занимаю место рядом с тем же Вагифом, который радуется, обнаружив рядом своего помощника.
Он ничего не спрашивает, почему я выхожу из подъезда, наверняка, думает, что я тоже снял здесь комнату.