В десять часов все дружно бегут наряжаться. Папа надевает белую рубашку и галстук. Я — бальное платье. Мама — длинное платье с красивым вырезом, в котором она «ходила ещё молодая». Митька… Митька ищет чистую рубашку, но тщетно. Её нет! Нигде, даже за диваном, откуда вчера выметались его носки. Вчера он все футболки уделал при подготовке салатов. Кое-как удаётся найти одну чистую футболку — она, одинокая, лежит в шкафчике за майками и колготками, с лета, наверное. Мятая, как из пасти бегемота, но без пятен. «На тебе разгладится!» — говорю я. «А штаны?!» — вопрошает Митька. А со штанами труднее… Надеваем чёрные трусики от физкультуры. Предлагаю надеть на колготки, подбадриваю: «Будешь, как пионер!». «Как детсадовец» — сердится Митька и надевает так.
В одиннадцать приходят бабушки с дедушками. На ёлке горят гирлянды. На столе зажигают свечи на длинных серебряных подсвечниках. Дождь наконец-то перестал идти! Пока целуемся — обнимаемся, время близится к полуночи. Включаем интернет, новогоднюю речь Путина. Неважно, что она неизвестно какого года, но так надо. Традиция. Бой курантов… Я загадываю желание… Встаём под гимн России. Вздыхаем и чокаемся бокалами с шампанским. Митька разливает своё шампанское на футболку и скатерть. Дружно начинаем вытирать его…
— А чего же мы ждём-то! — восклицает папа. — Прошу за стол! А то всё остынет!
Мама вынимает из духовки курицу и картошку. Папа накладывает в тарелку помидоры… Пробует их (здесь надо сделать паузу) и… задумчиво говорит:
— Поскорей бы лето!.. Эх, хорошее оно было…
И мы смеёмся, и вспоминаем лето. За окном город взрывается от салютов. Неважно, что они все одинаковые, всем же хочется позапускать огоньки. Может, и снег пойдёт от взрывов. У меня телефон пиликает от смс-ок. Папе начинают все звонить и поздравлять. Мама спокойно смотрит «Иронию судьбы». Она накануне всех успела поздравить. Митька пристраивается на скатерти, чтобы незаметно уснуть, пока не прогнали. Дедушки беседуют и пьют «что покрепче». И тут я вспоминаю про подарки!
Ура-ура! Мама довольна бабочкой-брошью, а папа в восторге от подзорной трубы. Митьке подарили прыгающий будильник. Я в шоке. Мы спим с ним в одной комнате! Мне — коньки. Вот бы погода ещё порадовала.
— Может, ещё дед Мороз заглянет, — задумчиво говорит папа.
— Если не растает, — отзываюсь.
Но мы-то с Митькой хитрые! Мы знаем, что надо дарить родителям. Несём им по большой коробке «Рафаэлок». Папа радуется, как ребёнок. Бабушкам и дедушкам дарим фотокнигу, конечно же, со снимками нашей семьи. Где-то там и заготовка помидоров…
Я наконец решаюсь их попробовать. Вкусно! Сами, наверное, знаете, как здорово их есть в Новый год!
Да здравствует лето! С Новым Годом!
Пуанты [1] для балерины
Маленькая сказка
Моей дочке Машеньке
Холодные мелкие снежинки прохладными брызгами садились на лицо, щекотали нос, кружились у земли, возле носков ботинок. А на земле снега не было. Разве можно назвать снегом тонкую паутинку, едва-едва прикрывающую чёрную землю и озябшую траву? На дорожках замёрзли лужи. А ведь завтра тридцатое декабря! Через два дня Новый год! Вон, возле магазина качают зелёными верхушками ёлки: открылся ёлочный базар. В витринах — гирлянды и весёлые снеговики. А снега нет!
Катя шла домой, весело размахивая сумкой со спортивной формой. Послезавтра — спектакль! Послезавтра — она будет снежной феей, феей, которая дарит пушистый белый снег зимой. Его так не хватает их маленькому городу. Ох, как сразу стало бы веселее, закружись хлопья в весёлом танце, наряжая берёзки и клёны в белоснежные платья, засыпая сонные фонари. Скоро-скоро её первый балет!
Катя весело закружилась и вдруг, увидев автобус, который подходил к остановке, ойкнула и побежала. Села на одиночное сиденье и стала смотреть в окно. Сумку она положила рядом.
Она так долго готовилась к выступлению, и теперь даже становилось чуточку страшно, а вдруг не получится? Катя тряхнула головой: получится, обязательно получится!
Ей очень нравилось танцевать. Ведь когда ты фея, когда ты танцуешь, то ты словно летишь…
В кармане зазвонил телефон. Мама! Катя сняла трубку.
— Алло, привет, мамочка! Нет, не дома, еду. А ты уже ушла? До завтра? Понятно. Хорошо, я поем. И никуда я не денусь. Папа когда приедет? 31го? Скорее бы… Ой, мама, моя остановка, кажется… — и девочка, попрощавшись с мамой, выскочила из автобуса.
Окна домов уютно светились в темноте. Сейчас она придёт домой и тоже зажжёт свет в своём окошке. Дома хорошо. Жалко, что мама сегодня на дежурстве, а папа уехал. Командировка у него. Но обещал успеть вернуться к её спектаклю… Катя привыкла ночевать одна. Нечасто, но случалось, когда родители оба были на работе. Чего тут бояться? Тем более, когда тебе почти двенадцать лет.
Внезапно Катя остановилась. Сумка с её костюмом и пуантами, где она? Девочка испуганно оглянулось, словно она могла выронить её на узенькой тропинке. Но тропинка была пуста. Лишь ветки кустов чуть дрожали от холодного ветра, будто шептали ей: «Нету, нету…»
Она оставила её в автобусе!
Конечно, ведь она так быстро выбежала, чуть не проехав свою остановку! Большую сумку с разноцветными попугаями и ручками из шпагата. Сумку с её костюмом и пуантами. Маленькими пуантами, сшитыми на заказ на её маленькую ножку. Такой уж неудачный у неё был размер: даже обычную обувь она подбирала с трудом.
Кате стало холодно. Так холодно — и внутри, и снаружи, — словно холодный ветер только сейчас решился забраться к ней за воротник и захолодил всё внутри, даже сердце.
Маленькая балерина горько заплакала. Или это снежинки таяли, превращались в слёзы на щеках? Не будет снега на Новый год. Ведь доброй снежной феи не будет тоже… Где она найдёт теперь эти пуанты? И её костюм: воздушное белое платьице с невесомой вуалью, на которой снежинки из тоненького серебряного напыления, они так сверкают, когда на них попадает лучик света — как сугробы под фонарями — множеством цветов… Как их теперь искать?
И мамы с папой нет. Не помогут… Что делать?!
Катя вошла в подъезд, открыла тяжёлую дверь своей квартирки. Зажгла свет, прошла в комнату и легла на свою кровать, лицом в подушку. Здесь она заплакала по-настоящему, она одна, она может… Только не помогли слезы. Легче не стало. Зато подушка стала мокрой.
В комнате было прохладно: уходя на репетицию, Катя оставила открытой форточку, а сейчас не закрыла её. Ветер, негодник, вздумал забраться и сюда, захолодить всё вокруг. Только он был свидетелем её слез, но казалось, что он не утешал её, а лишь насмехался над ней. «Ах ты, раззява, всё забыла! Всё на свете забыла!»
Катя сердито встала, закрыла форточку. Прошла на кухню, налила себе чаю. Есть не хотелось.
У неё один день, чтобы как-то исправить своё положение. Сшить костюм она не успеет, не умеет она шить. Пуанты не купит. Где? В их городе не продают таких. А если учительница вдруг найдёт большие, то танцевать она в них не сможет, они болтаются на ноге, а это очень больно!
Стоп. А куда едут все автобусы? В парк, наверное… И не одна она ведь забывает вещи. Их ведь куда-то относят. Раньше было бюро находок, даже мультик такой был. «Не волнуйтесь понапрасну…»
Но она и не понапрасну волнуется! Разве сейчас есть бюро находок? Она ничего не слышала о нём. Оставалось одно: завтра поехать в автобусный парк и там всё узнать. Можно спросить у водителя, где он находится… Лишь бы кто-нибудь другой не унёс её пакет!
Тикали настенные ходики. Скорее бы наступило завтра! Катя долго ворочалась в своей постели, раздумывая над завтрашними поисками, и лишь когда пробило далеко за полночь, и не осталось сил на размышления, заснула тревожным сном.
1
Пуанты — обувь, которая используется при исполнении женского классического танца (балета) —