Некоторое время казалось, что в душе Пуаро борются противоречивые чувства. Наконец он рассмеялся и снова сел в кресло.
— Мадам, вы, безусловно, правы. Ваши замечания разумны и справедливы. Ваш случай — это как раз то дело государственной важности, о котором я говорил перед вашим приходом. Честно говоря, мне никогда еще не доводилось разыскивать пропавшую прислугу. Итак, приступим! Значит, вы говорите, эта ваша бесценная кухарка ушла в среду и больше не возвращалась. Значит, это случилось позавчера.
— Да, в тот день у нее был выходной.
— Но, возможно, с ней что-нибудь стряслось? Вы справлялись в больницах?
— Именно об этом я вчера и подумала, но сегодня утром она прислала за своим сундуком. А мне ни строчки! Как вам это нравится? Как назло, я тогда вышла за продуктами, иначе я бы этого так не оставила!
— Вы не могли бы описать вашу кухарку?
— Средних лет, полная. Черные с проседью волосы, весьма представительная женщина. Зовут ее Элиза Данн. Она работала у нас лет десять.
— А накануне у вас с ней не было… размолвки?
— В том-то и дело, что нет.
— Сколько у вас слуг, мадам?
— Кроме кухарки, есть еще горничная Анни. Очень славная девушка. Немного рассеянная и легкомысленная, но, если за ней проследить, с работой справляется неплохо.
— Она ладила с кухаркой?
— Прекрасно, хотя, само собой, всякое бывало.
— И эта девушка ничего не может объяснить?
— Говорит, что нет.
— Ну что ж, в этом надо разобраться. Вы живете…
— В Клапаме, Принс-Альберт-роуд, восемьдесят восемь.
— Bien[31], мадам, в течение дня я к вам загляну. Миссис Тодд, так звали нашу новую знакомую, ушла.
— Ну вот, Гастингс, у нас новое дело. — В голосе Пуаро сквозила легкая грусть, — исчезновение кухарки из Клапама! Наш друг инспектор Джепп, должно быть, никогда не услышит об этом деле.
Пуаро с помощью горячего утюга и промокательной бумаги принялся выводить пятно на костюме. После чего с очевидным сожалением он решил заняться своими усами в другой раз — когда представится благоприятный случай, и мы отправились в Клапам.
Принс-Альберт-роуд оказалась тихой улочкой: по обеим ее сторонам стояли одинаковые строгие домики с опрятными кружевными занавесками на окнах и начищенными до блеска бронзовыми дверными кольцами.
Когда мы позвонили в дом № 88, дверь открыла миловидная девушка. В прихожей нас встретила миссис Тодд.
— Анни, останься, — сказала она. — Этот джентльмен — детектив, он хочет задать тебе несколько вопросов.
На лице девушки отразились противоречивые чувства.
— Благодарю вас, мадам, — сказал Пуаро с поклоном. — Я хотел бы поговорить с вашей горничной прямо сейчас и, если можно, наедине.
Нас провели в маленькую гостиную, и, когда миссис Тодд с явной неохотой вышла из комнаты, Пуаро приступил к делу:
— Мадемуазель Анни, то, что вы нам скажете, имеет поистине огромное значение. Вы одна можете пролить свет на это загадочное происшествие. Без вашей помощи мне не обойтись.
Тревога исчезла с лица девушки, уступив место приятному возбуждению.
— Разумеется, сэр, я скажу вам все, что знаю.
— Очень хорошо. — Пуаро одобрительно улыбнулся. — Прежде всего, что вы сами об этом думаете? Вы ведь очень неглупая девушка, это сразу видно. Как вы объясняете исчезновение Элизы?
Польщенная Анни взволнованно запричитала:
— Торговцы живым товаром, сэр! Я все время об этом твержу. Элиза меня всегда предупреждала: «Ты не смотри, что парень обходительный, не давай себя облапошить. И не вздумай нюхать духи или угощаться конфетами, если тебе предложат». Вот что она говорила. А теперь сама попалась! Небось увезли ее в Турцию или еще куда на Восток. Я слыхала, там любят полных!
Я восхищался, глядя на Пуаро: ему вполне удавалось сохранить серьезный вид.
— Но в таком случае стала бы она посылать за своими вещами?
— Право, не знаю, сэр. Вещи ей могли понадобиться даже за границей.
— Кто приходил за сундуком, мужчина?
— Это был Картер Пейтерсон, сэр.
— Вещи собирали вы?
— Нет, сэр, сундук был уже упакован.
— Ага, это интересно. Значит, уходя из дому в среду, Элиза уже знала, что не вернется. Вы со мной согласны?
— Да, сэр. — Вид у Анни был растерянный. — Я об этом не подумала. Но ведь это все равно могли быть торговцы живым товаром, правда, сэр? — добавила она словно с сожалением.