Поскольку физические и психические изменения не обязаны протекать параллельно, период полового созревания представляет собой фазу, которая характеризуется высокой степенью нестабильности: тело молодого человека меняется, происходит его сексуальная самоидентификация, он пытается определить свое место в социуме. Это стадия самоосознания, познания собственной идентичности. Подросток словно живет между двух миров, где нет ничего однозначного. Его бросает из крайности в крайность. То он на вершине счастья, то случается что-то, что он воспринимает как трагедию. Либо жизнь, либо смерть. То он нафантазирует что-то и чувствует себя всемогущим. А иной раз кажется себе совершенно беспомощным и слабым и от стыда готов провалиться сквозь землю. Иными словами, ясно одно: маятник качается постоянно, и неизвестно, где он окажется в следующий момент.
Для ребенка переходный возраст — это период испытаний. Он чувствует, что его рост ставит перед ним новые задачи, нередко сопряженные с внешним давлением и стрессом. И хотя подростки отстраняются от родителей, обесценивают их и порой выбирают в друзья сомнительных личностей, они нуждаются в родительской поддержке. При этом не следует путать поддержку с желанием оградить ребенка от влияния внешнего мира. Нужна новая модель взаимодействия, включающая воспитательный процесс. Тот, кто предпочитает пустить все на самотек, фактически оставляет ребенка одного, без опоры, без ориентиров.
Переходный возраст, по аналогии с примером про омара, — время больших рисков и серьезных опасностей, таких как наркотики, спиртное, переоценка собственных возможностей (будь то в спорте или в жизни), школьные проблемы и конфликты, суицидальные настроения. Есть и угрозы, возникающие в результате плохих детско-родительских отношений: например, преувеличенная необходимость сохранить покой в доме, избегание разногласий и конфликтов любой ценой. Или воспитание железной рукой, когда ребенку не приходится рассчитывать на участие и эмоциональную близость папы и мамы. Бывает, что родители не распознают признаков наступивших перемен, не замечают, как ребенок стремится к победам, пробует себя и, таким образом, хочет доказать свое право быть частью этой семьи или этого общества.
Не бывает гладкого развития, без рисков, ошибок и заблуждений. Кроме того, даже если все складывается благополучно и в семье, и в школе, и в других социальных отношениях, никогда нельзя полностью исключать непредвиденные риски. Можно только создать подростку условия, в которых он поймет:
• родные и окружение готовы в случае чего прийти ему на помощь, он им небезразличен, как небезразличны его потребности и интересы;
• родители, учителя, друзья и знакомые — его надежный тыл (о чем они постоянно должны говорить и что должны показывать своим поведением);
• значимые взрослые замечают его и уважают, принимают таким, какой он есть, но, в свою очередь, также заслуживают внимания и уважения;
• поведение взрослых предсказуемо, последовательно, они не обидят, не накажут, не станут самоутверждаться за его счет, на них можно положиться.
Конечно, проще сказать, чем сделать. Ведь подростки ежедневно бросают нам вызов, пытаются задеть, лезут на рожон, нарушают границы дозволенного, обижают и не ценят нас. Они словно специально созданы для этого. Конечно, неосознанно, но они чувствуют, что если не сейчас, то уже никогда. Сразу хочу отметить, что и у меня бывают сложности с некоторыми подростками, которых отличает хамское, асоциальное, (само)разрушительное поведение. Проблемы возникают с медиазависимыми ребятами и с теми, кто со всем соглашается, лишь бы взрослый поскорее «отвял», как выразился однажды пятнадцатилетний Ульрих. Тем не менее у меня создается впечатление, что нарушение подростками наших границ нередко оценивается взрослыми либо неправильно, либо преувеличенно.