– До сути чего?
– Он многое знал.
– Он что-то знал о моем отце? Ты поэтому хотел, чтобы я с ним встретилась?
– Он многое знал, – настаивал Пит. – Помнишь разбившийся швейцарский самолет? Они не смогли тогда найти тела среди обломков. Я знаю, где они были. Думаю, он тоже знает.
Глава 9
На следующее утро, в половине шестого, я уговорила сумасшедшего Пита встретиться с одним из лучших криминальных адвокатов Нью-Хейвена в полицейском участке. К тому времени он поспал, снова поел, а я записала в файл другую историю убийства для «Геральд американ», основанную на рассказе Пита о появлении жертвы в его доме. Я приняла душ и оделась для встречи с Верити Роудз. Я привезла Пита в деловую часть города, припарковалась перед полицейским участком, сопроводила его в приемную, познакомила с адвокатом, представила Пита и его адвоката дежурному сержанту, сказав, что смогу ответить на все вопросы детектива Д'Амико по данному делу после часа. Затем, сев в машину, доехала до ближайшего кафе, чтобы выпить кофе и посмотреть «Геральд американ» (моя фотография занимала всю первую страницу под заголовком: «Репортер находит убитого»), и тронулась вперед. Поездка в Нью-Йорк летом – сплошная головная боль, потому что, в каком направлении ни едешь, в Коннектикут или Нью-Йорк, все дороги ремонтируются, днем и ночью, и кто-нибудь непременно попадает в аварию, и тысячи людей бывают вынуждены остановиться и глазеть на это. Это утро тоже не стало исключением, и дело кончилось тем, что я позвонила по сотовому Дагу, чтобы попросить его подвести меня электричкой до Манхэттена (у Дага сезонный билет, и он никогда не опаздывает). Я загнала свой джип в пар ковочный гараж (где, не могу поверить, они возьмут двадцать четыре доллара всего за два часа) на Пятьдесят третьей улице, зашла в кафе, где заказала яичничу с беконом, и позвонила в Каслфорд, чтобы прослушать оставленные мне сообщения.
«Дорогая, – сказал голос матери, – не хочу выступать в поли человека, который портит настроение другим, но неужели я должна узнавать из газет, что моя дочь нашла в окрестностях убитого мужчину?» Пауза. Я представила, как мать держит в руках газету и сокрушенно качает головой. «Это ужасно! Просто ужасно! Как страшно! Бедный мужчина. Бедная семья. Гм, гм. Я просто звоню тебе, Салли, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь после такого потрясения». Пауза. «Твой брат обычно играл в хоккей на том пруду. Я тебя люблю».
– Мама, – сказала я автоответчику, – чувствую себя прекрасно. Очень жаль, что не позвонила тебе, но мне действительно надо быть в Нью-Йорке сегодня, чтобы поговорить с Верити Роудз о написании статьи. Вернусь в Каслфорд после полудня и позвоню. Я тоже тебя люблю.
Вынув из портфеля материалы по Касси Кохран, я попыталась перечитать их. Естественно, не смогла сосредоточиться, раз почти не спала ночью, а моя голова раскалывалась от видений убийства и рассказа Пита. («Несомненно, – сказал мне Даг, – твой сумасшедший Пит пришел в ярость и убил этого парня».)
Охранник на входе в Бенслер-билдинг направил меня к крупному мужчине за конторкой. Когда на вопрос джентльмена, кто я и к кому пришла, ответила: «Верити Роудз», он распрямил спину и улыбнулся.
– Сейчас проверю, – сказал он и, быстро набрав номер, предложил подняться на тридцать четвертый этаж, вручив бейдж с номером и моим именем.
Приемная журнала «Экспектейшнз» просторная и элегантная, с толстым бежевым ковром на полу, с мебелью из светлого дерева, с обтянутыми ситцем диваном и креслами. На стенах великолепные обложки журналов «Экспектейшнз» за прошлый год. На полу роскошная ваза с ирисами и львиным зевом.
Я сообщила секретарше за массивным столом, кто я и с кем пришла на встречу.
– Мисс Харринггон? – переспросила меня дама лет шестидесяти. – Я – Дорис Блэк, ответственный секретарь Верити.
Мы обменялись рукопожатиями.
– Пожалуйста, идите за мной. У нас сейчас селекторное совещание, но она не хочет, чтобы вы ждали.
Дорис Блэк – в слаксах, шелковой блузке и туфлях на низких каблуках, и у меня промелькнула мысль, не слишком ли я разоделась, выбрав для встречи костюм от Донны Каран. Однако когда она впустила меня в кабинет, я, к своей великой радости, поняла, что оделась правильно, так как Верити была в шикарном костюме и туфлях на высоких каблуках.
Продолжая разговаривать, Верити кивком приветствовала меня и пожала плечами, словно говоря: «Не знаю, кто эти люди и почему я вынуждена разговаривать с ними». Дорис усадила меня в кресло за журнальным столиком.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – спросила она. – Кофе? Чай? Минеральную воду? Апельсиновый сок?