– Понимаю, – сказала я, делая пометку, – Какие еще у нее проблемы?
– Начнем хотя бы с того, что она распутница.
– Хотите, чтобы это запечатлелось?
– Валяйте. Только напечатает ли это «Экспектейшнз»? Ни за что. Не знаю, что случилось с этим городом, – все это знают, но никто не хочет осудить.
– Думаю, бульварные газеты могут, – сказала я, скрестив ноги. – Но давайте вернемся к Касси. Как думаете, она «успешно управляет» Александрой?
– Если бы знал это, все еще работал бы там.
– Значит, вы точите зуб на Александру, а не на Касси?
– Да ни на кого я не точу зуб!
– Понимаю. По этой причине вы согласились побеседовать со мной? – Я старалась, чтобы мой голос звучал непринужденно. – Хотите поговорить об Александре?
– Нет. Вы сами мне позвонили, если помните. Что вы хотите узнать о Касси? Откровенно говоря, она человек малоинтересный за исключением внешности. – Он задумался. – Думаю, это может быть вам интересно. Она все еще красавица. – Он пожал плечами. – Полагаю интересным и то, что она связала свою жизнь с величайшим бабником Западного полушария.
– Да, это чрезвычайно интересно.
– Джексон сумасброд, как вы знаете, – сообщил он мне как бы по секрету. – По крайней мере первый муж пил и куролесил. А этот просто самодур.
– Самодур? – повторила я, побуждая его к комментарию.
– Ну хорошо, эксцентричный, – поправился он.
– Как думаете, почему Касси вышла за него замуж?
Он уставился на меня так, словно у меня было три глаза.
– Вы спрашиваете, почему президент канала вышла замуж за его владельца?
– Да.
Он решил не обзывать меня глупой, а просто ответил:
– Для надежности.
– Вам не кажется, что она могла получить эту надежность с другим мужчиной? С таким, кто не является, как вы изволили выразиться, «величайшим бабником Западного полушария»?
– По сравнению с ее первым мужем Джексон просто сказка. К тому же, не забывайте, у Джексона на счету в банке пара сотен миллионов, так почему бы не воспользоваться такой возможностью?
Когда я ничего не ответила, он добавил:
– Подумайте хорошенько. Она много лет была замужем за ничтожеством, который пил и всячески унижал ее. Затем он бросил пить, так? И что из этого вышло? Он начал изменять ей направо и налево, а затем и вовсе оставил. Вот и скажите мне… Любой человек не выдержит, если его постоянно унижают. Скажите, что бы вы сделали, если бы Джексон Даренбрук положил на вас глаз?
В ответ я только улыбнулась.
– Вы знали Майкла Кохрана? – спросила я.
– Да, я знал Майкла. Работал на него. На «ВВКК», здесь, в Нью-Йорке.
– Как долго?
– Год. Он был страшный пьяница. Хороший малый, но пьянь. – Он закатил глаза. – Когда вы шли с ним в первый раз, все кончалось хорошо, но он заставлял вас ходить с ним каждый вечер и напивался уже до бесчувствия. Это было ужасно. – Он захихикал. – Так я впервые познакомился с Касси. Она как-то пришла в бар, чтобы забрать его, пока не вызвали полицию. Я помог ей отвезти его домой. В такси он пытался вылезти через окно. Страшная ночь… А на следующий день, клянусь Богом, он не имел ни малейшего представления о том, что вытворял накануне. Ему словно отшибло память. А потом я узнал, что такое повторяется с ним из раза в раз. Зачем что-то помнить, если есть жена, которая обо всем позаботится?
– Вы когда-нибудь встречались с сыном Кохранов?
– Гарри?
– Генри.
– Генри! Да, верно. Он хороший парень. Как-то приходил к нам в офис. Он больше похож на Касси. Хоть в этом ему повезло. Но не в смысле красоты, если вы понимаете, о чем я говорю. Он знал, как управляться с отцом, чего нельзя сказать о Касси.
Мы еще поговорили на эту тему, и я убедилась, что Гленн Мортимер невоздержан на язык. У меня также сложилось впечатление, что ему была предложена прекрасная возможность на «ДБС», но он не сумел ею воспользоваться.
Со всей очевидностью могу заявить, что он дал мне массу интересных тем для размышлений.
Я вернулась в гостиницу, поднялась к себе в номер, заказала бутерброд и бутылку воды и приступила к работе, пока все интервью, взятые за день, были свежи в памяти.
Чувствую себя великолепно, когда есть над чем помозговать.
Глава 30
Спенсер работал до девяти, поэтому в восемь я прекратила работу и погрузилась в ванну. В половине девятого, когда я закончила разгадывание кроссворда в «Таймс», зазвонил телефон. Сейчас, когда я стала светской дамой, привыкшей к комфорту, звонок вызвал у меня раздражение, так как я поняла, что не смогу дотянуться до телефона из ванны. Пришлось вылезать.
– Салли, – услышала я голос Дага. Я была вне себя от удивления.
– Привет, Даг.
– Надеюсь, не помешал тебе. Твоя мать дала мне номер телефона.
– Честно говоря, я принимаю ванну.
Молчание.
– Как дела?
– Хорошо. Сегодня у меня было несколько интересных интервью. – В обычное время я бы непременно пересказал их Дагу, но сейчас во мне все сопротивлялось общению с ним.
Наступила неловкая пауза.
– Хотел узнать только, как у тебя дела.
– Понимаю, – промычала я. – Мне тоже было интересно узнать, что у тебя все в порядке.
– Правда? – В его голосе прозвучала надежда, и мне стало больно.
– Я всегда о тебе беспокоюсь, Даг, – осторожно заметила я. – Странно, что мы оба оказались в нелепой ситуации. Нам так и не удалось выбраться из тупика. Ведь правда?
– Не знаю, что еще предпринять, Сэл. – Он тяжело вздохнул.
– Понимаю.
– Могу я тебя увидеть? На этот уик-энд?
– Конечно, – согласилась я. – Я позвоню тебе, когда определюсь со временем. Договорились?
– Хорошо, – покровительственно согласился он.
– Позвоню, когда приеду домой, – пообещала я.
Я вытерлась и нанесла на тело лосьон. Телефон зазвонил снова, и я схватила трубку.
Это Спенсер.
Выйдя в холл, я сразу наткнулась на кошку Спенсера, блуждающую по коридору. Перекинув сумку через плечо, я взяла ее на руки. Услышав приветствие, я обернулась и увидела Спенсера, спешившего мне навстречу.
– Сила ни к кому не идет на руки. Кроме меня, – сказалон. – Как тебе это удалось?
– Не знаю, – ответила я, целуя кошку в маковку.
– Мы оба влюбились в тебя, – сказал он со вздохом, целуя меня и забирая мою сумку. – Для меня стало таки естественным, когда ты здесь, – сказал он, закрывая за нами дверь. – Мне странно приходить домой, когда тебя нет.
Он выглядел уставшим. Целый день носился с начинающим автором. Он открыл банку с овощным супом, приготовил салат, несколько тостов, накрыл стол, за которым я сидела, и рассказывал, как прошел его день. Затем расспросил, как продвигается работа. Я пробормотала насчет интервью, которые, по моему мнению, прошли отлично, и что передо мной стал вырисовываться реальный портрет Касси.
Спенсер убрал со стола посуду и спросил, не хочу ли я травяного чая.
Я удивленно взглянула на него. Травяной чай. Это один из тех моментов, когда, как бы мы ни полагали, что знаем друг друга, на самом деле выходит, что не совсем.
– Нет, спасибо, – поблагодарила я.
Пока он ставил на плиту чайник, я услышала слабый звонок моего сотового. Извинившись, побежала в спальню, где его оставила.
– Алло?
– Все еще в Нью-Йорке? – спросил Бадди Д'Амико.
– Да. – Я посмотрела на часы. Почти половина одиннадцатого.
– У тебя там есть где-нибудь факс?
– Думаю, есть. – Я побежала к Спенсеру спросить номер факса, который находился на первом этаже. Он назвал номер, и я сообщила его Бадди.
– Ты все еще в офисе? – удивилась я.
– Да. Послушай, Салли, я посылаю тебе тот список. Не говори потом, что я для тебя ничего не сделал.
– Спасибо. – Его слова поставили меня в тупик. – Чем обязана?
– У меня настроение отличное, – ответил Бадди. – Потому что поймал убийцу Тони Мейерза и собираюсь препроводить в тюрьму.