Я позвонила в полицейский участок и попросила, чтобы мне перезвонил детектив Д'Амико. Через две минуты он был на связи. Через четверть часа мы уже встретились в Мидлтауне. Вошли в здание Уэсли, чтобы найти Мака, и я сразу увидела его серьезное лицо.
– Я ужасно расстроил твою мать, Салли, – произнес он, подойдя ко мне. – И, откровенно говоря, теряюсь в догадках почему.
– Это не твоя вина, – сказала я, взяв его за руку. – Маме кажется, будто это обломок здания, в котором погиб мой отец. Не знаю почему. Я привела с собой детектива Д'Амико. Я считаю, что обломок из сгоревшего здания, иначе не принесла бы его тебе.
– Она так огорчена. – Мак переживал.
– Она думала, я намеренно принесла его, чтобы разлучить вас, – пояснила я.
Он был ошеломлен.
– Мысль дикая, но мне удалось убедить, чтобы она выкинула ее из головы. Сейчас она знает, как сильно я хочу, чтобы вы были вместе. Я знаю, что она любит тебя, Мак.
– Спасибо, – прошептал он и потянулся обнять меня. – Я тоже люблю ее.
Бадди откашлялся, делая вид, что не слышит нас.
Мак повел нас в кабинет на втором этаже и представил своему коллеге.
– Если я вам не нужен, – сказал он, – то лучше пойду поищу твою мать и успокою ее.
– Давай, – сказала я.
Профессор Марриетто провел нас в лабораторию, соединенную сего кабинетом, где на столе лежал обломок бетонной конструкции. Он пояснил, что цемент для бетона был взят с одного из двух цементных заводов, что это обломок опоры кирпичного здания, возможно, угловой части какой-то аудитории.
– Или кирпичного гимнастического зала, построенного в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году? – прервала я его.
Он уставился на меня.
– Да! Совершенно верно. Это здание, которое снесено недавно?
– Нет, – сказал Бадди, до сих пор не проронивший ни слова. – Речь идет о гимнастическом зале средней школы в Каслфорде, одна стена которого обрушилась во время наводнения в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Мы думаем, этот обломок от него. Остальные стены были снесены с помощью ударной гири;
– Вы уверены?
– Абсолютно, – ответил Бадди, – потому что я недавно читал отчеты об этом. А почему вы спрашиваете о гире?
– Потому что здесь видны следы ударов, – сказал он. – Вот, смотрите.
– Спасибо, профессор, – поблагодарил Бадди. – Если не возражаете, я заберу обломок с собой.
– Конечно, – ответил профессор. – Здесь у меня некоторые записи исследования. Они могут быть вам полезны.
Бадди открыл папку, просмотрел содержимое, и, готова поклясться, с его лица исчезли краски.
– Спасибо, сэр, – сказал он, зажимая папку под мышкой пока я до нее не добралась. – Буду весьма признателен, если вы будете держать это дело в секрете. Если у меня возникнут вопросы, я позвоню вам.
– Не возражаю, – ответил профессор и взглянул на меня. – Надеюсь, был вам полезен. Нас с Маком связывает многолетняя дружба.
– Да, профессор, вы оказали нам большую услугу, – сказала я, чувствуя, как на меня нахлынула черная тоска. Я не знала, что со мной, но сильно подозревала, что это новая волна печали из-за смерти моего отца.
Обломок донесли до полицейской машины Бадди. Снова поблагодарив профессора, мы сели в машину. Мне удалось выдернуть папку, и я стала читать записи:
Состав кирпича…
Состав цемента…
Состав строительного раствора…
Состав кабеля…
Химический состав гири, судя по оставленным следам…
Профессор даже сделал рисунок угла здания, указав стрелкой, откуда мог выпасть этот обломок. Другая стрелка указывала на то место, куда пришелся удар гири.
Бадди протянул руку, чтобы забрать у меня папку.
– Ты все поняла? – спросил он.
Я покачала головой. И вдруг меня осенило.
Часть пятая
Публичное разоблачение
Глава 40
– Пит? – крикнула я в дом Сабатино.
Передняя дверь открыта. Я вошла в дом. Его здесь нет. Хотя кто-то в доме побывал, потому что все вокруг перевернуто вверх дном. Гостиную, кабинет, кухню и спальню на первом этаже тщательно обыскивали. То же и в спальнях и лаборатории Пита на втором этаже. Все ящики выдвинуты, вещи разбросаны и разорваны, каждая мелочь подвергалась осмотру. Я сочла своим долгом подняться на чердак и спуститься в подвал в надежде найти за кучей старых автомобильных покрышек испуганного сумасшедшего Пита.
Его нигде не было.
Я покинула его дом и доехала до ближайшего магазина, чтобы позвонить в полицейский участок. Сказала Бадди, что бала в доме Пита, но не нашла его. Хотя кто-то там все же побывал. В доме все перевернуто.
– Я найду его, Салли. Поезжай домой и предоставь это дело мне. Согласись, тебе надо укрыться.
– Но я не могу сидеть сложа руки. Я хочу найти Пита и расспросить его, знает ли он что-нибудь о…
– Даже не пытайся! – заорал Бадди. – Делай, что тебе говорят, Салли. Поезжай домой, а еще лучше собери вещички и катись к черту из Каслфорда! Твое присутствие мне только мешает.
Репортер во мне говорил, что я должна остаться. Но инстинкт дочери, которая должна узнать правду об отце, подсказывал не вмешиваться. Я поняла намек Бадди: кто-то пытается убрать свидетельства – а возможно, и свидетелей – преступления. Бели таковое уже не произошло. Кто-то обыскивал дом сумасшедшего Пита. Я не могла отделаться от мысли, что искали обломок, который Бадди послал на экспертизу в федеральную лабораторию.
– Салли, – сказал Бадди, – послушай меня. Если у нас есть хоть один шанс – если он вообще есть – выяснить, что случилось и кто несет за это ответственность, наш успех зависит в большой степени от того, что ты перестанешь лезть в это дело. Если кто-нибудь в Каслфорде заподозрит, что ты интересуешься чем-то помимо очерка для «Экспектейшнз»…
– Хорошо, хорошо, – согласилась я. – Уезжаю в Нью-Йорк.
Когда я вернулась домой, то ожидала увидеть его в таком же виде, как у Пита, или по крайней мере найти его самого за поленницей. Ни того ни другого. Один только Скотти, прыгающий вокруг меня. Я выпустила его через кухонную дверь и тут заметила, что у меня побывал мистер Квимби, который оставил свою визитку. Я позвонила ему, но гудка не было.
– Алло? – сказала я.
– Это Спенсер, – послышался в трубке торжествующий голос.
– Телефон даже не звонил, – сказала я. – Я просто сняла трубку, чтобы набрать номер.
– Салли, я схожу с ума.
– Я же просила не звонить мне. Чего ты хочешь?
– Не будь такой, Салли, прошу тебя. Нам надо увидеться.
– Не сейчас. У меня слишком много работы.
– Я не виню тебя, – сказал он. Кто-то рядом что-то сказал ему, и он закричал: – Закрой за собой дверь! И передай им, чтобы они, черт возьми, оставили меня в покое! – Чей-то голос снова что-то сказал ему. – Проклятие! – воскликнул Спенсер. – Это мой босс, Салли. Я должен идти. Салли, я должен тебя увидеть.
– Зачем?
– Зачем?! – переспросил он, срываясь на крик. – А ты как думаешь? Потому что я люблю тебя, и мы должны быть вместе!
Я только вздохнула, укладывая в сумку миску Скотти, его корм и любимую игрушку, чтобы отвезти его к матери.
– Я… Я должна ехать. Я позвоню тебе, – быстро сказала я и повесила трубку.
Что привлекательного я нашла в Спенсере? Почему решила связать с ним свою жизнь?
Я позвонила матери.
– Привет. Все хорошо?
– Да, дорогая, – Ее голос был спокойным. Я с ужасом подумала о дне, когда нам снова придется ворошить прошлое, чтобы выяснить, почему погиб мой отец.
– Мне становится плохо, как вспомню, как вела себя, – сказала она. – Если бы не усталость, я бы никогда… – Она вздохнула. – Надеюсь, ты сможешь простить меня.
– О, мама, мне нечего тебе прощать. Но если ты согласишься присмотреть за Скотти несколько дней, чтобы я могла вернуться в Нью-Йорк, мы с ним высоко оценим твою услугу.