Народные заборы — заборы дачные. Настоящие дачи были окружены тёмно-зелёными (это типовой их цвет) плотными заборами выше человеческого роста. Именно там жили вожди, упомянутые Шпаликовым, а также артисты и академики. Для не существовавшего тогда среднего класса бетонные надолбы Лахмана были не характерны, а профнастилу предшествовали сооружения из сетки-рабицы, натянутой на столбы. Это — компромисс между заборами вокруг огородов, которыми наделяла Советская власть тех, кто не заслужил дачной жизни, и оградами из профнастила вокруг садовых участков, своего рода «недодач».
До сих пор кое-где можно видеть заборы огородников из спинок старых кроватей и прочего подсобного материала. Сетка-рабица была мирным, гражданским вариантом колючей проволоки.
Есть, впрочем, и другой тип забора, что в названии соединяет и материал, из которого сделан, и элементы конструкции, то есть — частное и общее. Это колючая проволока. Патенты на неё выдавались в 1860-1870-х годах, а индейцы, видя, как перегораживаются огромные пространства, называли её «верёвкой дьявола».
До этого приходилось обходиться естественными иголками. Как сообщал современникам Василий Петрович Боткин в «Письмах из Испании»: «…Такой забор лучше всякого другого: тонкие, длинные пучки игл кактусов очень хрупки, при чуть-чуть неосторожном к ним прикосновении входят в кожу, отламываются там и производят жестокое воспаление»[56].
В отличие от деревянной, проволочная ограда была быстро возводима и дешева. Рекламный слоган того времени гласил: «легче воздуха, крепче виски, дешевле пыли». По нынешнему ГОСТ 285-69 метр колючей проволоки весит примерно 70 граммов. К тому же человечество придумало колючую ленту (куда более опасную и более при этом гораздо более дешёвую), спирали Бруно и много других удивительных вещей.
Русскому человеку увлечение колючей проволокой было несвойственно. Она была всё же слишком дорога для бедняка, фермерство у нас было не особенно развито, и большинство русских крестьян познакомилось с ней на фронтах Первой мировой войны.
Оттого парадокс отечественной культуры заключается в том, что колючая проволока в ней первым делом ассоциируется не с животноводством, а с войной или пенитенциарной системой. Эмблема Amnesty International (свеча, оплетённая колючей проволокой) воспринимается совершенно естественно.
Колючая проволока переменила судьбу Америки, потому что это история не про ограду, а про саму идею частной собственности и её обозначения в пространстве.
Но тут и есть интересное различие: в нашем Отечестве отношение к собственности на землю особое, мифологизированное. Собственность эта зыбка и похожа на дым. Если во второй половине XIX века образ колючего проволочного забора был связан с частной деятельностью, то у нас даже теперь, при использовании колючей проволоки фермерами, эти заграждения — символ государства. Связанные с этим выражения вышли из тюремного жаргона в обыденную речь — вроде «отправиться за колючку».
Мало что вызывало такое омерзение, как устройство забора вокруг городской усадьбы или особняка, когда в верхнюю часть вмуровывались битые бутылки. Риелторы рассказывали о таком опыте в девяностые годы: некий богатый человек вмонтировал в свой каменный забор такие бутылки, но через пару лет лёд, в который превращалась дождевая вода внутри стеклянного препятствия, разорвал не только битые бутылки, но и часть кладки. Соседи же рассматривали это как естественное возмездие за жестокую изобретательность.
Это особенное свойство русского забора: он не предполагает избыточной кровожадности. Острые гвозди, пики, колючая проволока превращают забор не просто в послание, а в самодонос.