Пантера перевернул девушку на спину - она была без сознания. Он подхватил её на руки и пошёл к повозке.
Фамарь, увидев его, всплеснула руками и запричитала. Пантера осторожно опустил Мариам в повозку и отошёл. Брут, с кинжалом и мечом в руках, осматривался вокруг, а Иосиф, трясущимися руками запрягал осла.
Фамарь коснулась рукой лица Мариам - Жара нет - пробормотала она
Оправляя подол хабары, она ощутила влажные пятна под рукой и, слегка наклонившись, потянула носом. Уловив характерный железистый запах, она успокоилась и улыбнулась - Обычное женское - и, подойдя к Иосифу, что-то сказала ему вполголоса.
...
Повозка, рядом с которой шли четверо, а пятая лежала в ней, скрылась за холмом.
На дороге остались двое.
- Что теперь и куда нам идти? - спросил я.
- Не знаю - пожала плечами Наташка.
Там, где Пантера вынес из кустарника Мариам, засветился экран, но, когда мы подошли ближе, их оказалось два. В одном был мой огород и я, собирающий картошку, в другом виднелись башенки и трубы Наташкиного дворца.
Я сжал Наташкину ладонь - Мы справились, всё кончено, туда! - и потянул к огороду.
- Нет! - она притянула меня и впилась в губы. Отстранила и заглянула в глаза - Они ждут меня, я не могу - и шагнула в сказку.
Сделав несколько шагов, обернулась: её губы кривились. По растерянному взгляду, я понял: Наташка не видит меня.
Я не колебался. Просто всматривался в её лицо и когда экран исчез - шагнул в огород.
* Сирвалы - шаровары из хлопка с карманами; куфия - шёлковый платок; мадасы - топтуны, род башмаков; хабара - покрывало из шёлка, расширяющееся книзу наподобие юбки; малляя - подобие плаща с рукавами; бухнук - платок с вышитым орнаментом.
Глава третья. Возвращение в Тридевятое
Я огляделся: всё тоже небо, затянутое тучами и низко нависшее, всё тот же мир, ни в чём, ни на йоту не изменившийся. В очередной раз вселенский обман и ложь одержали победу над рассудком, над знанием, над здравым смыслом.
Я воткнул вилы в землю и присев, стал выбирать из кустов картошку.
...
В тот день, сынишка, набегавшись и наигравшись, уснул, едва я начал рассказывать ему сказку. Поправив одеялко в кроватке и прикрыв дверь детской, я ушёл в спальню.
Жена спала, разбросавшись на кровати и я осторожно прилёг в ногах, положив руки под голову.
Спать не хотелось и, уставившись в потолок, стал вспоминать Тридевятое.
Вдруг потолок поплыл по кругу и исчез. Вместо потолка возникла вращающаяся чёрная воронка, в которую меня стало засасывать. Я погружался в воронку и погружение сопровождалось гулом низкой частоты, нараставшим по мощности.
Запоздало шевельнулся страх ...
Шум стих. Воронка исчезла.
Я стоял на крыше Наташкиного дворца. Сияло солнце, день был в разгаре.
Черепичная крыша нагрелась, и я переступил, сообразив, что босиком и одет в шорты и тельняшку.
Я огляделся: стражи на воротах не было, по улице деревни бегали ребятишки, а на поляне, где я боролся с Настасьей, Черномор наблюдал за тренировочным боем четырёх молодцов.
Меня никто не заметил, и я полез в трубу, чтобы спуститься в опочивальню.
Спускаться на землю и заходить во дворец через крыльцо и дверь я не решился, полагая, что меня здесь давно уже забыли.
Спускался очень медленно и бесшумно, останавливаясь и прислушиваясь. Но, было тихо.
Перед тем, как опуститься в камин, я ещё раз прислушался.
Тишина. И спрыгнул в камин.
Окна были зарешёчены, ставни открыты. Постель разобрана и смята, как будто только что встали. Дверь закрыта.
Я выбрался из камина. В опочивальне никого не было.
Только теперь я осознал, в каком нелепом положении нахожусь.
"А если и Наташка забыла обо мне? А если Наташки здесь уже давно нет и правит другая или, что ещё хуже - другой? А вдруг Наташка обзавелась царём?"
Перед глазами вставали картины моего пленения, пыток и жестокой, и мучительной казни на колу.
"Ооо, Род!" - из-под мышек побежали струйки пота и сразу захотелось назад.
Я глянул на потолок. Ничего!
"Может лечь и руки за голову?" - подумал я и лёг на кровать. Но сколько ни пялился в потолок, он не исчезал.
Я зевнул, закрыл глаза и ... заснул.
Мне приснилась Наташка с малышом на руках, который тянул ко мне ручки. Не поднимаясь и не вставая, я поманил его к себе. Наташка осторожно опустила его в мои руки, и я удивился, насколько он был тяжёл. Я опустил его на грудь, а он прямо на глазах стал расти и, утяжеляясь, вдавливал меня в кровать. Потом, вдруг, сжал мою голову и впился в губы взасос.
Я дёрнулся, ужаснувшись, и проснулся.
Наташка, вся в слезах, лежала на мне и, обнимая и тиская, покрывала поцелуями.
Глава четвёртая. Сын
- Ром! - голова Наташкина на моих коленях, я поглаживаю её - Ром, ну почему так долго? Я вся истосковалась. Вся!
Я был в замешательстве.
Нет, я был охуенно рад, что она не забыла, не нашла другого. Но! Но, теперь надо как-то сказать, что я ж ...
- Ты женат? Там?
- Дда
- Она красивая? А имя, как её зовут? А дети есть?
Я вздохнул, от Наташки не скрыть ничего - Красивая. Татьяна. Есть - сынок, третий год пошёл.
- Роом - она коснулась моей щеки - я рада, что у тебя всё хорошо там. Правда.
- Наташ, выходит, что я обманул тебя, обещая жениться
Она улыбалась, глаза закрыты - Ты здесь, со мной, а остальное не важно.
- Ты через трубу?
- Ага
Наташка села - А как добрался?
- В воронку засосало, через потолок
- Ааа - Наташка оживилась - второй уровень
- Чегооо??
- Мир Серый, ну, ты помнишь, я рассказывала?
- Помню, но я через него вроде бы и не проходил
- Проходил. Ты можешь этого не знать и не замечать ... до поры. Но речку Мару, ты не заметить уже не мог, ты переплывал её трижды. А это первый уровень Мира Серого.
- Ром - она накрыла мой рот ладошкой - Я знаю, вопросов много, но давай задашь их Филину.
И, удерживая ладошку, добавила - Филин-волхв. Но, об этом потом, Ром, ты не хочешь увидеть своего сына?
Я сжал Наташкину ладонь - Где он? Как ты его назвала? Ему уже должно быть три годика ...
Наташка встала и загадочно улыбаясь, подошла к двери и трижды хлопнула в ладоши.
Дверь приоткрылась - на пороге замер страж.
- Иди к Черномору, скажи ему, что я хочу говорить с мальчиками. Немедленно!
Страж отступил в коридор, закрывая дверь.
- С мальчиками?
- Алёна, Настасья и Василиса - все понесли от тебя, и все родили сыновей.
Наверное, я выглядел очень смешно, Наташка прыснула
- Ты же говорила, что ...
- Говорила. Но, видимо с твоим появлением, здесь что-то изменилось или нарушилось. И я склоняюсь к последнему, хотя - Наташка смотрела на меня - хотя медведь-то перестал заламывать мужика. Когда я вернулась они мне разом всё и вывалили.
- Что вывалили?
- Рукобл ... дельницу Карла отпустил, купца Алёниного, Добрыню, Ставра, даже Курочку Рябу старикам вернул.
- Тааак - протянул я - и что же теперь будет?
- А вот здесь ничего не изменилось. Они забыли о тебе, как только ты переплыл Мару в первый раз.
- И не узнают и не вспомнят меня?
- Нет
- А как же дети? Они ж нагуляли их выходит?
Наташка улыбалась - Опасаешься разборок со стороны мужей, которым наставил рога?
Я поёжился - Чё то ты как-то легкомысленно к этому относишься, милая моя царица. Как никак богатыри. Двое, по крайней мере, точно, про купца не знаю. Я не Д"Артаньян, чтобы драться на дуэли сразу с тремя. Да и не хочу я позорить этих славных мужей перед их жёнами и детьми.