- Ладно, можешь уходить от меня! Я теперь богатый человек. Мне не надо ни тебя, ни твоего ребенка, никого! Пусть этот выродок появится на свет мертвым! Он не мой сын! Уходи с кем угодно! Таких, как ты, кругом полно!
Я разрядил в воздух оба ствола ружья.
- Где Франко, почему он не защищает свою жену? Подходи! Я отомщу за смерть капитана. Убью каждого, кто сунется сюда! Только не Барреру, Барреру - нет, пусть Алисия уходит с ним! Я меняю ее на виски, всего за одну бутылку виски!
И, подобрав недопитую бутылку, я вскочил на коня, вскинул ружье за спину и умчался прочь, оглашая спокойную, равнодушную степь хриплым дьявольским кличем:
- Баррера! Баррера! Вина, вина!
Полчаса спустя пеоны из Ато Гранде заметили мое приближение. Они кричали мне и делали знаки с другой стороны реки. Нахлестывая жеребца, я переправился через указанный мне брод и въехал под крик и шум во двор, расталкивая собравшихся там пеонов.
- Эй! Кто здесь хозяин? Где прячется Баррера? Пусть выходит!
Привязав двустволку к седлу, я соскочил с коня безоружным. Люди недоумевающе смотрели на меня. Некоторые, улыбаясь, переглядывались.
- Эй ты, приятель! Тебе чего надо?
С этими словами обратилась ко мне, подбоченясь, женщина в пестром платье. У нее было грубо намазанной лицо, крашеные волосы, хищный профиль и до странности худые руки.
- Я хочу играть в кости! Играть - и больше ничего! Вот они, фунты, у меня в кармане!
Я бросил несколько монет в воздух, и они покатились по земле.
Из дома послышался скрипучий голос старого Субьеты:
- Кларита, проведи сюда кабальеро.
Скотовод с огромным животом, рыжий и веснушчатый, валялся в гамаке. На нем не было ничего, кроме исподнего белья. Щурясь на нас своими рысьими глазками, он протянул мне пухлую, скользкую руку и со смешком буркнул себе в усы:
- Извините, кабальеро, что я не могу встать.
- Я - партнер Франко, купивший у вас тысячу быков, и, если угодно, могу заплатить за них наличными.
- Все это так, все это так! Но вы должны сами поймать их, потому что мои люди не умеют ездить верхом и ни на что не годны.
- Я достану вакеро с хорошими лошадьми и не дам никому переманить их на Вичаду.
- Вы мне нравитесь. Хорошо сказано! Я вышел расседлать жеребца и увидел, что Кларита шушукается с моим врагом, подавая ему умыться из кувшина. Заметив меня, они скрылись за домом.
- Какой вор подобрал мое золото?
- Попробуй отними, - ответил один из людей Барреры, в котором я узнал человека с винчестером, пытавшегося ограбить дона Рафаэля. - Теперь можно расквитаться за прежнее. Только тронь меня, собака!
Он угрожающе выступил вперед, оглядываясь в ту сторону, где скрылся его хозяин, точно ожидая приказа. Не дав ему опомниться, я свалил его с ног ударом кулака.
Подбежал Баррера.
- Что случилось, сеньор Кова? Идите сюда! Не обращайте внимания на пеонов! Такой кабальеро, как вы...
Побитый пеон сел на пороге, не спуская с меня глаз и утирая кровь, которая сильно текла у него из носа.
Баррера грубо набросился на него:
- Невежа, нахал! Сеньор Кова хорошо сделал, что проучил тебя!
Но, пока Баррера приглашал меня пройти на террасу, обещая, что золото будет мне полностью возвращено, пеон расседлал мою лошадь, спрятал двустволку,- и я совсем забыл о ней. Челядь в кухне обсуждала происшедшее.
Когда мы входили к старику, Кларита, вероятно, рассказывала ему о том, что произошло. Увидев меня, они замолчали.
- Вы сегодня же возвращаетесь обратно?
- Нет, милейший Субьета. С какой стати! Я приехал пить и играть, плясать и петь!
- Мы не заслужили такой чести, - вставил Баррера. - Сеньор Кова - гордость нашей страны.
- Почему гордость? - спросил старик. - Умеет он ездить верхом? Умеет бросать аркан? Умеет валить быков?
- Да, да! - вскричал я. - Все что вам угодно!
- Вот это мне нравится, вот это мне нравится! - И Субьета потянулся к лежавшей под гамаком шкуре ягуара. - Кларита, подай нам бренди, - произнес он, указывая на графин.
Баррера, чтобы не пить, вышел на террасу и вскоре вернулся, протягивая мне пригоршню золота:
- Это - ваши деньги.
- Нет, не мои! Теперь они принадлежат Кларите.
Женщина взяла деньги и поблагодарила меня:
- Берите с него пример! Приятно встретить настоящего кабальеро!
Субьета задумался. Потом он велел придвинуть стол и, когда мы выпили несколько стаканчиков, указал на мешочек, свешивавшийся с прибитого к противоположной стене рога:
- Кларита, дай-ка нам зубки святой Полонии. Кларита высыпала кости на стол.
Несомненно, моя новая подруга помогла мне этой ночью в плебейской, до сих пор неведомой мне игре. Я небрежно бросал кости, и они иногда падали под гамак. Тогда старик, хохоча и кашляя от табачного дыма, спрашивал:
- Кто выиграл? Я выиграл?
А Кларита, освещая пол фонарем, отвечала:
- Выпали две шестерки. Ему везет.
Баррера, притворяясь, что верит женщине, подтверждал ее слова, но то и дело подливал нам бренди. Пьяная Кларита украдкой жала мне руку; захмелевший старик мурлыкал себе под нос непристойную песню; мой соперник иронически улыбался мне сквозь дрожащий свет фонаря; я полусознательно повторял цифры ставок. В комнате было душно. Пеоны, столпившись в дверях, с интересом следили за игрой.
Когда я оказался хозяином почти всей кучки бобов, условно заменявших деньги, Баррера предложил мне сыграть на все и высыпал золото из жилетного кармана.
- Иду на половину - сто быков! - крикнул старик, ударяя кулаком по столу.
Тут я заметил, как мой враг жмет ногу Клариты, и почуял, что готовится мошенничество.
Счастливо пришедшая мне в голову фраза склонила женщину на мою сторону:
- Если выиграю - половина твоя.
Кларита жадно протянула руки над горкой бобов. Рубин на ее кольце загорелся кровью.
Субьета проклял судьбу, когда я обыграл его.
- Теперь с вами, - обратился я к Баррере, стуча костями.
Баррера со спокойным видом взял кости и, пока встряхивал их, подменяя другими, пытался отвлечь наше внимание низкопробными остротами. Но как только он высыпал кости на стол, я тут же схватил их: