На этом прорицание закончилось, и все стали расходиться, болтая между собой. Нефрита наклонилась к Луну и прошептала:
– Я пойду поговорю с Жемчужиной. Думаю, нам не стоит давать добро на выводки всем сразу. Если сможем убедить хоть кого-то немного подождать…
– Что ты сказала? – Жемчужина внезапно нависла над ними. Ближайшие арборы и воины поспешно разошлись – кто-то выскочил из дупла наружу, кто-то ушел вверх или вниз по ступенькам, а кто-то залез по стене на верхние этажи. Звон чуть ли не сорвался с места. Елея, дождавшись, когда на нее посмотрит Нефрита, пошла за ним, но гораздо спокойнее.
Нефрита встала, не спеша сложила крылья, а затем сказала:
– Я считаю, что не стоит заводить выводки всем сразу.
Жемчужина склонила голову набок.
– Да неужели? А ты не думала, что арборам не понравится, если мы станем указывать, кому можно рожать сейчас, а кому нельзя?
Нефриту ее ответ не впечатлил.
– Я думаю, что они сами могут разобраться между собой.
Жемчужина мрачно усмехнулась.
– Тогда ты глупа.
Лун подумал, что проще всего дать тем арборам, которым не терпится завести детей, вытянуть жребий; но он понимал, что сейчас ему лучше помалкивать, а уже потом, оставшись наедине с Нефритой, предложить ей свое решение. Жемчужина всегда с легкостью отказывалась от любой идеи, которую подавал Лун.
Он так и не смог понять, за что правящая королева так его презирает: за то, что он был диким одиночкой, которого Утес притащил в колонию вместо приличного, родовитого консорта из Звездного Сияния; или просто потому, что он ей не нравился. Однажды Жемчужина предложила Луну стать ее консортом, но сделала она это не из привязанности, а просто потому, что королевы с консортами обладали большим влиянием. По крайней мере, Лун на это надеялся – порой бывало трудно понять, что там на уме у королев раксура.
Нефрита оскалилась.
– Давай скажем арборам, что ты считаешь, будто они не в состоянии решить это сами, и посмотрим, что они тебе ответят.
Арборы, скорее всего, и так понимали, что думает Жемчужина. Все-таки они знали ее всю свою жизнь.
Жемчужина ответила на выпад тем, что указала когтем на Луна.
– Твой консорт до сих пор ни разу не исполнил свой долг с арборами. Не потому ли ты хочешь, чтобы они подождали? Если ни у кого из них не родятся наставники, мы сразу поймем, кто в этом виноват.
Шипы Нефриты встопорщились.
– Не перегибай.
Лун решил, что сейчас самое время смыться, и осторожно поднялся на ноги. Консортам полагалось спать с женщинами-арборами; считалось, что в таких выводках чаще рождаются наставники. У Луна были среди арбор добрые подруги, но он не знал, хотят ли они сейчас детей и не боятся ли связываться с консортом с неизвестной родословной, а спрашивать об этом было страшно неловко. Кроме того, раз у него не получалось зачать выводок с Нефритой, то и с арборами вряд ли получится. И тогда все узнают о его слабости.
Лун пересек зал, минуя нескольких оставшихся в нем раксура. Вдруг из-за колонны высунулась Душа. Она сказала:
– Лун, мы можем поговорить?
– Конечно. – Она, похоже, была взволнована, и Лун с трудом отогнал мысль о том, что ничего хорошего это не предвещает. Может быть, Душа хотела что-то передать через него Нефрите. Они прошли по короткому коридору и оказались в небольшой пустой комнатке в стороне от приемного зала. – Что-то случилось?
Душа подняла голову и посмотрела на него. От нее все еще пахло свежей кровью; когда наставница приняла земной облик, кровь с когтей запачкала ее ногти.
– Когда мы прорицали, то кое-что увидели… про тебя. Ой, ничего ужасного. Просто твоя кровь очень сильно смешалась с тем узором, который предупреждал нас о волнениях.
«Это… совсем нехорошо». Лун прислушался и принюхался, убеждаясь, что их никто не подслушивает. На балконах над ними кто-то ходил и разговаривал, но на него и на Душу, похоже, никто не обращал внимания. Однако Лун все равно понизил голос.
– И что это значит?
Душа помедлила.
– Похоже, твои интересы разойдутся с интересами двора. Ну, на время, наверное. Я точно не знаю. – В ее взгляде читалась тревога. – Ты ведь… не собираешься от нас уйти, да?
Такого вопроса Лун не ожидал.
– Нет. Зачем мне уходить?