— Вера, доброе утро.
— Привет, — суховато отозвалась жена.
— У меня просьба. Могу я привезти домой… к тебе компьютер? Не хочу в гараже оставлять, а больше…
— А почему тебе его непременно пристроить нужно? — перебила жена. — Неужели со съемной квартиры выгнали, а новую еще не нашел?
Версия была унизительная, но, с другой стороны, если ее придерживаться, то можно не признаваться, что ты отправился на поиски дочери. Пошел туда — не знаю куда, чтобы привезти то… Как в сказке.
В страшной сказке.
— Можно и так сказать, — сухо отозвался Вадим. — Так я привезу комп? Как смогу, заберу.
Веру кто-то окликнул по имени отчеству (она была на работе).
— Минуточку, — ответила жена коллеге, а после обратилась к Вадиму: — Прости, мне нужно идти. Ключ ведь есть у тебя? Привози компьютер.
— Да, конечно. Спасибо.
— Не за что.
Вадим хотел повесить трубку, когда Вера вдруг произнесла:
— Про вчерашнее. Я не хотела быть грубой, просто…
— Все хорошо, Вера. Не переживай.
— Пойми же, нужно перестать…
Вадим снова не дал договорить.
— Вера, я знаю. Поговорим в другой раз. Тебе бежать надо.
— У тебя уже есть какие-то варианты? — не отступала Вера.
Сначала Вадим не понял, о чем это она, потом до него дошло: про новое жилье.
— Есть кое-что на примете. Как устроюсь, сообщу новый адрес. Если хочешь, ключ могу оставить соседке, Юле.
— Не стоит, — торопливо проговорила Вера. — Пусть у тебя остается.
Ей, по всей видимости, было неловко. Квартиру в ипотеку они покупали вместе, платили тоже вдвоем, причем большую часть средств внес Вадим. А теперь у Веры есть крыша над головой, а он оказался на улице. Она предлагала продать квартиру, поделить деньги, чтобы каждый мог решить жилищный вопрос, но Вадим отказался. То было место, где они втроем были счастливы. Место, куда должна была вернуться Ирочка. Если его не будет, если в их доме станут жить чужие люди, это не позволит Ирочке найти дорогу назад.
Глупая мысль, до смешного книжная, не имеющая отношения к настоящей жизни. Нелепая писательская фантазия. Но Вадим не готов был отказаться от нее, признать несостоятельность своей теории.
Вера помедлила, думая, что еще сказать, но в итоге просто попрощалась.
Зачем ей предполагаемый новый адрес Вадима, они оба понятия не имели. Вера не стала бы приходить.
Примерно полгода назад, когда они только-только разъехались, балансируя на грани разрыва, но еще делая порой странные и неуместные даже не шаги, а рывки к сближению, Вера однажды (это был первый и единственный раз) пришла к Вадиму.
Было около десяти утра, он недавно проснулся, и визит жены застал его врасплох. По идиотскому, совершенно киношному совпадению, накануне вечером Вадим подцепил в баре девицу и привел ее домой.
Дело было не в сексе, не в физиологической потребности. Вадиму невыносимо было оставаться одному в пропахшей чужими запахами, неуютной, замызганной квартире. Он боялся уснуть и увидеть во сне кошмар; страшился затаившейся по углам скорби, неумолчных голосов в голове, чувства вины, тянущей, выматывающей боли. Метался, как помешанный, и в итоге его безумным вихрем вымело на улицу, к людям — незнакомым, равнодушным, в чьих глазах нет упрека или жалости.
Он не помнил (или не знал) имени той девушки, не спрашивал, кто она, чем занимается, где живет. Не запомнил ее внешности — в памяти остались только крашеные светлые волосы, жесткие на ощупь, как дешевый парик, запах сигаретного дыма, хрипловатый смех и влажные поцелуи с привкусом дешевого вина.
То, что было между ними, сложно назвать близостью — какая-то возня без примеси нежности, страсти или подлинного желания. Всего лишь смешная попытка заполнить пустоту, которая породила пустоту еще большую, смешанную с брезгливостью, гадливостью.
После Вадим погрузился в сон, больше напоминающий отключку, и не слышал, когда девица ушла. Проснулся от звонка в дверь. Безымянная и безликая ночная гостья оставила после себя волосы в сливе раковины и губную помаду малинового оттенка, которую нашла Вера.
По глазам жены Вадим понял, что наличие в его квартире следов пребывания другой женщины ранило Веру сильнее, чем она готова признать. Устроить сцену ревности, начать задавать вопросы мешала гордость, и Вера проглотила обиду, однако Вадим видел, насколько нелегко ей это далось.
Когда они жили вместе, Вадим не изменял жене. Сейчас, после расставания (впрочем, документально неоформленного), обязательств перед нею у него больше не было, он не должен был оправдываться, не был повинен, не нуждался в прощении… Но стыдный, несуразный эпизод окончательно растоптал то, что тлело между ними, что еще оставалось, кроме общей потери, боли и беды.