ББК 47.2.1. П26
Первухин М. К.
П26 Пугачев-победитель: Роман—Екатеринбург. КРОК- Центр, 1994 — 496 с.
„ По всей России, как гром, проносится весть о гибели императрицы Екатерины и наследника престола Павла Петровича во время морского смотра от бури. Пугачев побеждает, вступает в Москву и садится на древнем троне царей московских и императоров всероссийских-
В пер.: 50 000 экз. С 28.
п 4734100000 - 21 8В2(03) - 94
ISBN 5-85779-079-4 © КРОК-Центр, оформл., 1994
ПРЕДИСЛОВИЕ к первому изданию 1924 года
Обычно авторы фантастических романов помещают их действие в будущих временах, где ничто не ограничивает полета их фантазии. Более редки фантастические романы из прошлого. В этих случаях авторы или уходят в темную глубь веков, или избирают местом действия условные, вымышленные страны, чья жизнь лишь отдельными чертами напоминает ту или другую эпоху в той или другой стране.
Автор «Пугачева-победителя», назвавший свой труд «историко-фантастическим романом», выполнил смелый и совершенно неиспользованный замысел. Местом действия своего романа он выбрал вполне определенную страну во вполне определенную историческую эпоху,— Россию во время пугачевщины.
Стоя первоначально, лишь с легкими отступлениями, на почве исторической действительности и широко развернув перед глазами читателя яркую картину разбушевавшегося народного моря с самим самозванным «анпиратором» Пугачевым и множеством мелких «анпи- раторов», работавших под его руку в глухих углах, автор, дойдя до осады Пугачевым Казани, внезапно и круто сворачивает с исторических рельсов в область воображения.
По всей России, как гром, проносится весть о гибели императрицы Екатерины и наследника престола Павла Петровича во время морского смотра от бури. Пугачев побеждает, и самозванный «анпиратор Петра Федорович», вознесенный народным шквалом, возглавитель того русского бунта, который Пушкин назвал «бессмысленным и беспощадным», вступает в Москву и садится на древнем троне царей московских и императоров всероссийских.
Что было бы, если бы в свое время Пугачев победил?
Этот вопрос не однажды приходил в голову нам, русским, судьбой обреченным увидеть нашу Россию побежденной вторьил «университетским Пугачевым», который, кроме «свободы» и «власти бедных», этих старых испытанных средств затуманивать разум народный, принес с собой яд много сильней,— учение Карла Маркса, то зелье, каким, по счастью для тогдашней России, еще не располагал Емельян Пугачев.
На этот вопрос, возникший вдруг из глубины прошлого и ставший таким неожиданно острым для нас и в наши дни, дает нам ответ автор предлагаемого романа.
В его исторической фантазии мы переживем снова, хотя и в иной обстановке, развал, муки и судороги России. Мы увидим неведомо откуда пришедшего самозванного повелителя России с его каторжными сподвижниками, пирующего в кремлевских палатах. Мы увидим и их «государственное строительство».
Перед нами пройдут, как в зеркале, все те силы,— и разрушительная, и целебная,— которые таились и таятся спокон века в глубине русской души.
И зрелище их, сплетенность в смертельной борьбе на страницах этой книги, зажжет нас особым и острым трепетом, ибо не снова ли в наше время силы Света и силы Тьмы боролись и борются перед нами за Россию!
Но не дано Тьме победить Свет навсегда, как не победила Тьма и в этом романе, который дает нам увидеть бесславный конец злых и спасение Российского государства.
Мы знаем заранее, что эта книга останется мертвой для тех, для кого «Родина» и «Россия» — пустой звук. Но тебе, русский читатель, в ком течет русская кровь и бьется русское сердце, она скажет многое.
Если в тот час, когда ты будешь читать эти страницы, не пошлет еще Бог совершиться нашей русской надежде, храни в себе упорно ее пламень и, закрывая оконченную книгу, повтори с верой ее последние слова!
Россия будет!
Сергей КРЕЧЕТОВ.
Ш^Ш
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Л
евшин долил темным, густым вином свой только что наполовину опорожненный серебряный дорожный стакан в виде невысокой стопки, выпил глоток, с наслаждением прополоскал ноздри табачным дымом из любимой фарфоровой трубки, вывезенной им еще во дни императрицы Елизаветы из Саксонии, побарабанил пальцами по краю стола и потом сказал стоявшему перед ним в почтительной позе старику-управляющему:
Высыпай свою торбу!
Што прикажете, батюшка-барин? — осведомился управляющий.
Выкладывай, говорю, все!
Насчет чево, то есть, батюшка-барин?