Вспомнила, как недавно ей пришла в голову мысль самой стать во главе отборных частей гвардии, двинуться на восток, увлекая всех своим примером, и раздавить переползающую с места на место ядовитую гадину. Так поступил бы Петр Первый, тот, который, не задумываясь, собственноручно рубил упрямые головы мятежным стрельцам.
Но этот план не был осуществлен. Граф Панин, тогдашний канцлер, и Левушка Нарышкин, и Григорий Александрович Потемкин — все высказались против него. Прежде всего, выступление самой императрицы в поход против поднявшего голытьбу беглого острожника могло быть истолковано в том смысле, что движение сделалось слишком опасным. Во-вторых, нельзя покидать столицу, уводя из нее лучшие части гарнизона. И в-третьих...
О, господи, сколько доводов нашлось против этого проекта!
А вот теперь тот же Загорянский говорит, что скрывать от себя опасность не приходится. Зараза уже переползает с левого берега Волги на правый, змеиный яд начинает действовать и на другие части великой империи. На Дону и на Хопре не благополучно. В Астрахани был, правда, сейчас же подавленный, погром. Возле Киева появились две шайки разбойников, действующие от имени все того же «анпиратора».
В Иностранной Коллегии и в Военной плохие сведения из-за границы: Турция, так недавно подписавшая мирный договор в Кучук-Кайнарджи, лихорадочно готовится к новой войне. Румянцев пишет, что находящуюся за Дунаем армию надо не ослаблять отзывом частей для борьбы с Пугачевым, а усиливать на случай возобновления военных действий. Польша вот-вот загорится.
Остановилась у окна, откинула занавеси, глянула. Увидела на море разноцветные огни судовых фонарей. Подумала: «Ну, на моряков, кажется, можно положиться. Эти не выдадут..»
И тотчас же нахмурилась: вспомнила секретный доклад адмирала Черемисова о том, что «подметные» письма пугачевских посланцев проникают и во флот. А в этих подметных письмах «анпиратор» обещает матросам «ослобонить» от «чижолой» службы на судах и распустить всех по домам. У какого-то полуграмотного канонира с фрегата «Гангут» при обыске обнаружили листок, на котором канонир записал, что «одна надежда на его царское величество, потому нам, российским людям, морское дело не любо, держать военный флот ни к чему, только людей муштровкой, да на смерть запарывают линьками, а кормят червивой солониной, да такими сухарями, в которых песку больше, чем муки».
...Зараза. Зараза ползет и туда.
А ведь такие «подметные» письма и такие записи о ненужности военного флота, это только проявление мнения народного. Действительно, кто же у нас любит море и морское дело? Еще когда Петр заводил свой крошечный флот, везде и всюду ворчали, что это одно баловство. Пустая затея!
Тихо отошла от окна, уселась на край ложа и опять задумалась.
..То, что происходит сейчас, родилось из прошлого. Корни надо искать в прошлом. Где же эти корни?
Крепостное право. Огромные расходы на армию и флот. Тяжесть военной службы. Плохой состав властей. Отвратительный суд Общее невежество. Дикие нравы. И еще, и еще, и еще.
Все это унаследовано от прошлого. Все это в свое время родилось из той же русской почвы Рождено самой историей. Старые язвы, с которыми сразу не справишься. Словно в часовом механизме, одно колесико цепляется за другое, один рычажок толкает другой. Власть плоха, потому что людей нет. Прежде всего в огромной стране с десятками миллионов населения не хватает образованных людей. Не из кого выбирать. Чтобы улучшить состав власти, есть единственный путь: создать учебные заведения и через них провести тысячи и тысячи детей. Но на это нужны огромные средства. Крепостное право — великое зло. По ведь по существу помещики заменяют отчасти правительственную власть. Это те же чиновники, отвечающие перед государством за крестьян. Освободишь крестьян — надо заменить помещиков чиновниками, и | рудно сказать, будет ли это лучше. Вон казенные крестьяне стонут. По их словам, быть за помещиками лучше, чем быть за казною.
Непомерно тяжела военная служба. Берут в армию смолоду, а держат чуть не до старости. Так! Но ведь в стране, раскинувшейся на такое огромное пространство и имеющей такое пестрое население, солдатская
* у 1
ПУГАЧЕВ-ПОБЕДИТЕЛЬ
■
служба поневоле должна быть долга. Каждый год в армию вливаются тысячи и десятки тысяч рекрутов, которых надо обломать. Тысячи и тысячи рекрутов русского языка даже не понимают. А где же набрать офицеров, которые понимали бы их язык? И что это была бы за армия, если бы для командования приходилось применять сто различных языков. Срок службы непомерно долог? Да. Но чтобы сократить этот срок, надо отпустить старых служивых, надо лишить армию самой лучшей ее части, и это в такое тревожное время, когда на карту поставлена, быть может, самая жизнь России!