Пишет, пишет король пруцкой Государыне французской М екленбургское письмо!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
А
немподист после ухода отряда Левшина из Курга- новки пришел к решению бежать. За долгую службу в качестве управляющего обширными имениями князей Кургановых он успел-таки приобрести некоторый достаток. Как человек оборотливый и привязанный к земле он завел себе порядочный клочок земли в заречной части села Кургановского и выстроил там маленькую усадебку. Смотреть за хозяйством он посадил одного из своих родственников, выкупленных им на волю. Усадебка была, что называется, «мал золотник, да дорог». Кроме усадьбы, Анемподист имел и деньжата.
Теперь, задумав бежать, он решил оставить все свое имущество на волю божью: много не увезешь, да и куда везти-то? Разве до Москвы доберешься с большим грузом? Еще ограбят где-нибудь по дороге. Поэтому он решил взять с собой только деньги, да и то не больше трех десятков червонцев. Серебро же он ночью сволок в усадьбу и там, заставив управляющего усадьбой родственника поклясться страшной клятвой и съесть в подтверждение оной клятвы пригоршню земли, зарыл три сотни рублевиков в огороде. Вернувшись в барскую усадьбу, Анемподист при помощи доверенного старого конюха запряг в легкую бричку пару господских сытых коньков и около полуночи съехал со двора. У него был план — пробраться в Казань и там присоединиться к семье князя Курганова. Казань — город крепкий, пугачевцы, ежели вздумают осаждать Казань, зубы поломают. Можно будет отсидеться в Кремле, а то и махнуть из Казани
ПУГАЧЕВ-ПОБЕДИТЕЛЬ
в Первопрестольную. Уж туда-то начальство треклятого Емельку не допустит! И то срам, что допустили его, собачья его печонка, столько времени куролесить за Волгой. Ишь, чего натворил, поганец! Сколько народу взбаламутил да перепортил, глотка его ненасытная! В царях захотелось побывать сучьему сыну. Эх, нету батюшки Петра Алексеича! Тот бы давно показал черни взбаламученной кузькину мать! А то сидит на престоле хоть и царь-девица, но, между прочим, все-таки баба. А баба так она баба и есть.
Размышляя об этом, Анемподист проехал несколько верст. Как человек благоразумный и осторожный, он из усадьбы направился не на село, а по дороге на Безводное. Потом с большака свернул в поля, объехал село и выбрался опять на большак, уходивший на северо-запад К рассвету Анемподист рассчитывал отхватить, по меньшей мере, верст пятнадцать, а то и все двадцать, потом дать лошадям передохнуть и опять пуститься в путь. Если не встретится препятствии, дней через пять он доберется до Казани. А там видно будет..
Стой! Кто идет? — раздался зычный оклик. Словно из-под земли вынырнувшие темные фигуры окружили бричку, загородили дорогу, схватили под уздцы коренника.
Давай огня, ребята. Надо-ть посмотреть, кого пымали..
Кто-то принес маленький фонарь с огарком сальной свечки.
Га-га-га! — раздался злорадный смех.— Еще один лещ жирный попался. Анемподисту свет Васили- чу, княжескому слуге верному, холопу примерному, почет и уваженьице™
Дюжие руки выволокли готового потерять сознание Анемподиста из брички на дорогу, обшарили его, извлекли из-за пазухи мешочек с червонцами.
Лещ-то с икрой, ребята. Га-га-га...
Братцы! — молил задержавших его мужиков Анемподист.— Что вы делаете?!
Государево дело делаем! — отозвался какой-то наренек.— Супротив царских ослушников стоим!
На ярмарку, Анемподист Васильич, изволили собраться?— задал ехидный вопрос другой мужичонка.
Бра-атцы!
Червончики-то ваши собственные али господские за пазушкой изволили прятать?
Как перед истинным.. Последнее достояние- Потом и кровью за сорок лет работы.. Братцы...
Не визжи, сука господская!
Кто-то крепко ткнул старика по загривку.
Братцы. Берите все, только душу на покаяние отпустите!— молил Анемподист.
Пожилой бородатый мужик с горевшими зловещим огнем черными глазами отозвался глухо:
Ай за душегубов нас считаешь, Немподиска? Так мы вовсе не душегубы Мы государевы слуги, тольки и всего...
Да за что же вы меня схватили? — несколько приободрился Анемподист, узнав в бородатом мужике деревенского богача Левонтия Краснова.
Приказ такой от его царского величества пришел, чтобы до прихода христолюбивого воинства из села не выпущать.
А что же со мной теперь будет, братцы?
А ничего особенного. Ну, представим тебя его царскому величеству, осударю анпиратору. Как он решит... Да ты не трясись так. Ну, выдерет он тебя батагами, как ты нашего брата драл Будь ты из дво- рянов, ну, конечно, твое дело было бы— одно слово— крышка.. А то ты кровей-то холопских.. Ну, а с денежками тебе, знамо, придется расстаться. Не крестьянским трудом нажил, а угождением господам. С угнетенного народушки..