Любопытно, что к Пугачеву явился Евстафий Долгополов, ржевский купец, делавший поставки в Ораниенбаум и часто встречавшийся с царем Петром Федоровичем. Долгополов не только не выдал Пугачева, но стал его ближайшим соратником, интеллектуальным ресурсом так сказать! Долгополов не мало сумняшися заявил, что привез отцу вести от сына Павла…
После такого пассажа казаки стали просить Пугачева скорее идти на Москву и занимать положенный ему трон…
Контакты правительственных войск с армией Пугачева очень часто приводили к тому, что часть их переходила на сторону инсургентов.
Из пригорода Оса, обложенном войсками Пугачева прислали старого сержанта, который признал в Пугачеве Государя и вернувшись рассказал об этом войскам и жителям…Утром 21 июня 1774 г. войска во главе с майором Скрипицыным и поручиком Пироговским вышли из крепости и преклонили колени перед Пугачевым, как перед Царем! Пугачёв картинно простил всех за сопротивление законному Государю. Скрипицын был назначен командовать вновь образованным Казанским полком…Солдаты были переодеты в казацкую одежду, а майор произведен в полковники. Майор, правда в этот же день был повешен вместе с капитаном Смирновым. Оказалось, что Скрипицын и Смирнов написали письмо в Казань обо всем произошедшем и готовились отправить его, но были выданы ещё одним офицером Минеевым, ставшим доверенным лицом Пугачева и получившим звание полковника.
Пользуясь малочисленностью и несогласованностью действий правительственных сил Пугачев дошел до Казани.
Там в заключении находилась жена Пугачева с тремя детьми. Их освободили, но Емельян Иванович заявил, что это жена и дети друга его Пугачева, замученного царскими прислужниками…12 июля 1774 г. Казань была захвачена и сожжена, храмы разорены, масса народу перебита, что неудивительно: среди повстанцев было много старообрядцев и мусульман – башкир.
Пугачев не взял казанский Кремль, в котором укрылись около тысячи его противников, включая около 500 профессиональных военных вместе с генерал-майором П. Потемкиным троюродным братом фаворита. Как сражаться с повстанцами и побеждать их знал, похоже, только подполковник Михельсон! Его то все и ждали. Михельсон пришел и разбил армию Пугачева, который предпочел ретироваться, потеряв многих из своих неумелых воинов. Он, правда, тут же получил пополнение из крестьян, доведя численность своего войска до 15000. По официальным данным правительственные силы взяли в плен до 10000, из которых были и солдаты, и заводской люд, отпущенный под присягу по домам. Солдаты были раскиданы по командам.
Михельсон и даже его солдаты были щедро вознаграждены. Демидов лично наградил Михельсона.
Преследовать Пугачева сил у Михельсона не было, и тот, рассылая повсюду своих эмиссаров, двинулся в неизвестном направлении, как казалось многим чуть ли не на Москву.
Эмиссары Пугачева находили отклик у крестьян, те создавали отряды и вешали помещиков.
Таким образом становилось все более ясным, что сила Пугачева не в его царском достоинстве, не в армии, хотя и многочисленной, но плохо обученной и небоеспособной, а в его классово заостренной антипомещичьей агитации среди крестьян. Дворян по указу Пугачева крестьяне свозили в его ставку, где он спрашивал довольны ли крестьяне своим помещиком. Довольство высказывали немногие. Тех, кем крестьяне были довольны, отпускали. Остальных вешали. Помещики разбегались, кто куда… Наступала анархия! Споров по поводу земли и дележа урожая (июль-август) было немало. Крестьяне, как водится, верили, что новый народный царь решит сразу все проблемы: бедных обогатит, голодных накормит, несправедливости разом устранит. Ничего, естественно из этого не получалось, но дворян продолжали вешать…Некоторые соратники Пугачева вешали местных чиновников с женами без всякой вины. Местных жителей это несколько обескураживало и озадачивало. Пугачев говорил, что его распоряжений на эту расправу не было, но мол что теперь поделаешь! Одним словом, революционное насилие имеет свои издержки…В одном из Поволжских городков дворяне при известии о приближении Пугачева, собрались и решили, что, если мятежников будет не более 500, оказать сопротивление, а если более – встретить с хлебом солью… Жители ямской слободы встретили Пугачева хлебом-солью, предварительно выдав местных чиновников, которых прилюдно высекли, но не казнили.