— Расскажи что-нибудь страшное, — попросила я дедушку Курта.
Он повернулся ко мне, и я заметила в его голубых глазах смятение.
— Да, да, — подхватил Марк, — мы соскучились по твоим историям. Расскажи про безголового мальчика в шкафу!
— Нет, — возразила я. — Расскажи что-нибудь новое.
Дедушка Курт в задумчивости почесал подбородок, глянул на Стэнли и неуверенно кашлянул.
— Детки, что-то я сегодня устал, — проговорил он. — Лучше пойду спать.
— А как же история? — не сдавалась я. Он скользнул по мне потухшим взглядом и пробормотал:
— Не знаю я никаких историй. Затем с трудом поднялся и заковылял в свою комнату.
«Что же происходит? — недоумевала я. — Что здесь не так?»
5
Я поднялась наверх в свою спальню и переоделась в ночную рубашку. Окно спальни было открыто, в него задувал свежий ветерок.
Я подошла к окну и выглянула. На газоне лежала тень большой яблони. Там, где кончалась трава, начиналось кукурузное поле, залитое светом полной луны. Высокие стебли сверкали сейчас так, словно были отлиты из золота.
Кое-где из рядов кукурузы высовывались пугала. Они были похожи на одетых в черную форму солдат. Рукава их пиджаков трепетали от ветра. Мне казалось, что их нарисованные глаза смотрят на меня.
Мне стало не по себе.
Сколько пугал! Не меньше дюжины. И стоят рядами, вот-вот начнут маршировать.
«Пугало гуляет в полночь…» Эти слова Стэнли произнес очень тихо, и я никогда раньше не слышала, чтобы его голос звучал так пугающе.
Я посмотрела на часы на столике. Десять вечера.
Я уже буду спать, когда они пойдут гулять. Что за дикая мысль!
Я чихнула. Видимо, у меня аллергия на деревенский воздух — не только дневной, но и ночной.
Я стояла у окна и смотрела на длинные тени пугал. Под порывом ветра стебли кукурузы наклонились, и по теням прошла волна.
И вдруг пугала задвигались.
— Марк! — закричала я. — Марк, сюда! Скорее!
6
В лунном свете я с ужасом наблюдала, как шевелились темные силуэты, как подрагивали руки и наклонялись вперед головы.
Все. Одновременно.
Все пугала одинаково подергивались, кренились, вытягивались, словно старались соскочить с кольев.
— Марк, быстрее! — кричала я.
По коридору простучали торопливые шаги, и запыхавшийся Марк ворвался ко мне в комнату.
— Джоди, что случилось? — выкрикнул он с порога.
Я жестом велела ему подойти. Когда он оказался со мной рядом, я указала на кукурузное поле.
— Смотри. Пугала…
Он ухватился за подоконник и высунулся наружу.
Через его плечо я видела, как в унисон шевелятся пугала.
Мороз пробежал у меня по коже, и я засунула ладони под мышки.
— Это ветер, — объявил Марк и отступил от окна. — Что с тобой, Джоди? Дует ветер, вот они и колышутся.
— Ты… ты плохо смотрел, Марк, — выдавила я. — Посмотри получше.
Марк картинно закатил глаза, вздохнул, но все же опять высунулся из окна. Он вглядывался в кукурузное поле довольно долго.
— Ну что, видишь? — не вытерпела я. — Они все вместе двигаются. Руки, головы… Они все вместе…
И тут Марк повернулся ко мне. В его расширившихся глазах я увидела страх. Он, потрясенный, смотрел на меня и молчал. В конце концов сглотнул слюну и прошептал:
— Надо сказать дедушке Курту.
Мы кинулись вниз, но, как оказалось, бабушка с дедушкой уже легли. Дверь их спальни была закрыта, и оттуда не доносилось ни звука.
— Давай подождем до утра, — предложила я. — Надеюсь, с нами за ночь ничего не случится.
Мы на цыпочках разошлись по своим комнатам.
Я захлопнула окно и заперла его на шпингалет. А пугала в поле все шевелились, все старались спрыгнуть с кольев.
Я содрогнулась и поспешила отойти от окна, забралась в кровать и с головой укрылась одеялом.
Спала я беспокойно. Всю ночь ворочалась, а утром поспешно выпрыгнула из кровати, провела щеткой по волосам и побежала вниз, к завтраку.
Марк спустился сразу вслед за мной. На нем были те же джинсы, что и накануне, и красная с черным майка с надписью «Нирвана». Он не дал себе труда причесаться, и волосы у него на затылке стояли торчком.
— Оладьи, — выдохнул он.
Это слово немедленно подняло мне настроение и заставило на короткое время забыть о двигающихся пугалах.
Как же я могла забыть про чудесные оладьи с шоколадом, которые печет бабушка Мириам? Они мягкие и буквально тают во рту. Теплый шоколад со сладким соусом — лучшего завтрака представить себе невозможно.
Мы пронеслись через большую комнату в кухню.
Я втянула в себя воздух, надеясь почувствовать неповторимый запах кипящего на сковороде масла.
Но запаха я не ощутила и решила, что у меня заложен нос.
В кухню мы с Марком ворвались одновременно.
Дедушка Курт и Стэнли уже сидели за столом, и перед ними дымился большой синий кофейник.
Стэнли прихлебывал кофе. Дедушка Курт закрылся газетой. Впрочем, когда мы вошли, он опустил ее и улыбнулся, приветствуя нас.
Мы поздоровались со Стэнли и дедом и уселись за стол. Нам так хотелось наших любимых оладий, что мы невольно потирали руки, совсем как герои мультиков.
Можете себе представить наше разочарование, когда бабушка Мириам поставила перед нами миски с кукурузными хлопьями. Я чуть не заплакала.
Посмотрев на Марка, я поняла, что и он также потрясен.
— Хлопья? — почти простонал он. Бабушка Мириам вернулась к раковине.
Я жалобно спросила у нее:
— Бабушка Мириам, а как же оладьи? Бабушка бросила взгляд на Стэнли и сказала:
— Знаешь, Джоди, я их больше не пеку. От них очень толстеешь. — И она снова посмотрела на Стэнли.
— Кукурузные хлопья на завтрак — что может быть лучше! — произнес Стэнли.
Лучезарно улыбаясь, он положил себе в миску еще порцию хлопьев. Дедушка Курт кашлянул из-за газеты.
— Ешьте хлопья, пока они не отсырели, — бросила через плечо бабушка Мириам.
Мы с Марком посмотрели друг на друга. В прошлом году почти каждое утро бабушка Мириам давала нам по огромной тарелке оладий с шоколадом.
«Да что же тут происходит?» — снова подумала я. И вдруг вспомнила, как вчера в поле Стикс прошептал мне: «Тут теперь все по-другому».
Действительно, все изменилось. И не сказала бы, что к лучшему.
В желудке у меня заурчало. Я взяла ложку и принялась есть. Марк сделал то же самое. Внезапно мне вспомнились корчащиеся пугала.
— Дедушка Курт, — нерешительно начала я, — вчера вечером мы с Марком… мы выглянули из окна и увидели пугала. Они двигались. Мы тогда…
Бабушка Мириам за моей спиной громко ахнула.
Дедушка Курт опустил газету, прищурился, но не сказал ни слова.
— Пугала шевелились! — воскликнул Марк. Стэнли хихикнул.
— Это ветер, — сказал он, внимательно глядя на дедушку Курта. — Наверняка ветер их шевелил.
Дедушка Курт взглянул на него.
— Ты уверен? — произнес он.
— Конечно, ветер, — быстро сказал Стэнли.
— Но они явно старались сойти со своих палок! — запротестовала я. — Мы видели!
Дедушка Курт пристально посмотрел на Стэнли. Уши того мгновенно покраснели, он опустил глаза и проговорил:
— Ночью было ветрено. Вот они и шевелились от ветра.
— Сегодня будет солнечно, — не отходя от раковины, весело заявила бабушка Мириам.
— Но пугала… — снова начал было Марк.
— Да, день должен быть хороший, — заметил дедушка Курт, игнорируя слова Марка.