Животное внимательно следило за пугалом, явно опасаясь.
— Да вот… Запах смерти почувствовал. У меня с ней, знаешь ли, особые отношения, — ответил безголовый каким-то мечтательным тоном.
— Ааа…
— А тут ты куролесишь.
— Кура… что? — не понял Аах.
— Куролесишь. Убиваешь этих, — всадник махнул рукой на трупы.
— Они хотели забрать у меня жизнь.
— Вижу, ты их разубедил, — усмехнулся безголовый.
— Нет, — отрицательно мотнуло головой пугало. — Я просто забрал их жизни. Это справедливо.
— Насчет справедливости не знаю, но жизни они недостойны, это точно, — кивнул всадник. — Пойдем. Ещё кое-кто остался, — указал он на дом и конюшню.
— Знаю, — кивнул Аах. — Собирался сходить, но появились вы.
— О, так стало быть, пойдем вместе? А то ведь невежливо заставлять себя ждать, — усмехнулся дух мщения.
— Идёмте, — пожал плечами Аах. — Но только туда, — он указал на конюшню.
— А дом?
— Там девушка. Она другая. Не как они. Странная она.
— Почему? — удивился всадник.
— Не хочет ничего. Ни драться, ни денег, ни бежать, вообще ничего. Сидит на полу, замерзла, дрожит, говорить не может…
Всадник лишь рассмеялся.
— Боюсь, что она дрожит отнюдь не от холода.
— Да?
— Да. Ей просто страшно.
— Страшно? Не понимаю, как это.
— Ну… страшно, это просто… страшно, Аах. Человеческое чувство. Признаюсь, мне трудно его объяснить словами, но ты просто прими как данность — все люди и животные умеют бояться.
— Понятно, — ответило пугало.
— Эммм, Аах, у тебя из головы сено высыпается, — заметил всадник, направляясь к конюшням.
— Правда? — удивилось пугало. — А я и не заметил…
— Знаешь, если бы меня так по голове ударили, я бы не то что не заметил, я бы в принципе здраво рассуждать не смог. Может, у меня голова не на месте, но она хотя бы цела!
— А где ваша голова?
— На коне висит. Не люблю с собой носить. Может, тебе это… твой мешок зашить? — предложил безголовый.
— А вы сможете?
— Да. Только ниток у меня нет…
— Они есть в доме, я видел. Там много чего есть. Непонятного…
— Резонно, — фыркнул, словно заправский конь, безголовый.
О том, как это ему удаётся, Аах спрашивать не стал. Не видел он проблемы и в том, что тело без головы может ходить, говорить и полноценно жить.
Подойдя к конюшням, монстры остановились и несколько секунд рассматривали забившегося в угол барона. Он странно копошился, словно подгребая что-то к себе.
— В соломе прячется.
— Зачем?
— Надеется, что мы не найдём.
— Но мы же его видим, — удивилось пугало.
— Только он об этом не знает.
— Мог бы спросить, — задумчиво потер подбородок Аах, первым заходя в конюшню.
Всадник без головы последовал за ним. Стоило им войти, как они тут же увидели избитую женщину, лежащую на охапке сена. Синяки, кровоподтёки, следы от верёвок, порезы, исполосованная плёткой кожа и много крови. Но женщина ещё была жива.
— Твари, — прорычал безголовый.
— Почему твари? — спросило пугало.
— А ты не видишь, как они избили и надругались над этой женщиной? Мучили её для своего удовольствия!
— Не понимаю… — мотнуло головой пугало.
— Они забрали у неё её одежду, здоровье и причинили много боли.
— Почему? — удивилось пугало.
— Об этом стоит спросить у него, — безголовый указал в угол, где под соломой прятался барон.
Развернувшись, пугало направилось к последнему бандиту, а всадник без головы склонился над истерзанной женщиной.
— Тук-тук, я вас нашел, — потыкал серпом в дрожащего человека Аах. — Хелл, а зачем вы надругались, избили, забрали одежду и причинили боль этой женщине? — чуть подумав, пугало добавило: — И той девушке в доме тоже?
Но барон не ответил. Всё, на что его хватило, это обгадиться и тоненько завыть, трясясь мелкой дрожью. Аах повторил вопрос ещё раз, а затем ещё и ещё, каждый раз вонзая острие серпа всё глубже в плоть человека, но было без толку.
— Он не ответит, — сказал подошедший безголовый.
— Почему? — удивился Аах. — Мы с ним уже говорили раньше.
— Видишь, как трясётся? У него шок, а может, и вовсе спятил уже.
— Спятил?
— Сошел с ума. Такие люди не могут адекватно говорить.
— И что делать? — растерялся Аах.
— Убить, и дело с концом, — пожал плечами безголовый.
— Хорошо, — кивнул Аах и сделал быстрый, почти незаметный взмах серпом.
Голова человека, даже не попытавшегося защититься, с глухим звуком упала на землю, покатилась и замерла, уткнувшись лицом в стену.
— Я смотрю, у тебя непреодолимая любовь к шеям, — хмыкнул всадник.
— Люблю аккуратность. Смотрите, какой ровный срез, — улыбнулось пугало.
— Н-да, — хмыкнул безголовый и посмотрел на Ааха. — Судя по тому, что ты с ног до головы в крови, аккуратность явно не про тебя.
— Но ведь разрезы аккуратные! — не согласился тот. — Да и что со мной не так? Кровь засохнет и сама отвалится.
— В таком виде тебе не стоит показываться живым. Ты похож на маньяка-психопата.
— А они меня назвали монстром… — задумалось пугало.
— Невелика разница. Чтобы люди не бросались на тебя с мечом, тебе надо хоть чуть-чуть походить на человека.
— Ммм… — задумалось пугало. Ему не хотелось, чтобы люди от него разбегались и пугались. Аах уже понял, что с трясущимися от страха трудно говорить. — Хорошо, я подумаю, что можно сделать.
— Идём, зашьём тебе дыру на затылке, — предложил безголовый.
— Сейчас, подождите, — попросило пугало, склонившись над соломой.
В следующее мгновение всадник с неописуемым удивлением наблюдал за тем, с какой скоростью пугало пожирало солому. Горка в метр перестала существовать буквально за считанные секунды.
— Вот так намного лучше, давно стоило уплотниться, — сказал Аах, выпрямляясь. — А что будет с ней? — спросил он, когда они проходили мимо женщины.
— Она будет жить, ну… выживет сейчас… а там… — безголовый пожал плечами, — не знаю. Идём уже, у меня не так много времени.
— Почему?
— Это… Долгая история, — повернувшись к Ааху и увидев его заинтересованное лицо, всадник вздохнул. — Ладно, расскажу. Только сначала найдём иголки с нитками.
— Хорошо, идемте, я покажу, где они.
Когда всё нужное нашлось и Аах сел на стул ближе к камину, безголовый принялся зашивать рану. Работал он удивительно быстро и даже профессионально. Сказывался опыт, ведь и ему частенько доставалось от людей.
— Странно… — сказал безголовый, осматривая рану пугала.
— Что странного? — тут же спросил Аах.
— Мне казалось, что она была больше, — пояснил безголовый. — Ну да ладно, — он дёрнул плечом и продолжил зашивать.
— Так что за история? — напомнил Аах в нетерпении.
— Да ничего особенного. Когда-то давным-давно я был обычным человеком. Жил, работал кучером в хорошей семье, ни на что не жаловался. Мне нравилась моя работа и жизнь, я, можно сказать, был счастлив. Но как-то раз мы наскочили на камень. Из-за этого задержались в пути, не успели засветло проскочить опасные места и на нас напали. Моего господина убили, его жену… Ну ты сам видел, что делают с женщинами бандиты.
— У неё забрали одежду и…
— У неё забрали все, включая жизнь, — перебил он пугало. — Я же не бросил их, а сражался до конца и погиб от руки бандита, мечтая вернуться и отомстить. Видимо, это желание и стало тем проводником, с помощью которого в мою душу вошло чёрное проклятие мага. Я переродился и воскрес, получил новый облик, который ты видишь сейчас. Я пошел за бандитами, вернул награбленное и жестоко отомстил, перебив их всех. Они умирали очень долго. Под конец даже хрипеть не могли, настолько обессилели, но боль чувствовали и сознание сохранили. Уж в этом я уверен.
Безголовый замолчал, механически накладывая стежки на рану пугала. Аах, в свою очередь, тоже не спешил задавать вопросы, осмысливая услышанное.