Видимо, я что-то бормотал. Иногда со мной такое случалось. Я уже чёрт знает сколько времени был заперт в этой комнате. Дай мужику передохнуть! Она оказалась суровым надзирателем. По крайней мере, Дженнифер я кормил и покупал ей немыслимое количество аудиокниг. Мне было известно, что в Кэсси кроется кое-какая темнота, но я не подозревал, что она чертова психопатка. Если бы она не применяла свои особые методы на мне, у меня бы реально встал член от того, насколько она коварна. Замена еды жидкой пищей? Кэсси покупала эти коктейли, которые пьют раковые больные, и мне приходилось сосать их через соломинку.
— Не думай, что я дам тебе умереть, — постоянно твердила мне она. — Сколько прожила на жидкой диете моя прикованная к постели мать? Восемь лет?
Вот что меня напугало. Не умирать. Умереть легко. Нет, я всегда с ужасом думал о том, сколько ещё она собирается оставлять меня в живых.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
— Расскажи мне, — настаивала Кэсси. — Расскажи мне, что произошло.
В руке она держала одну из картонных коробок из-под молока и, перевернув ее, стала разглядывать мою детскую фотографию.
— Зачем? — спросил я ее. — Почему это для тебя так важно?
— Потому что мне хочется понять, — ответила она. — И ты передо мной в долгу.
После, как мне показалось, целой вереницы недель на чердаке — а, скорее всего, так оно и было — я ей рассказал.
— Я пришел домой из школы, — глядя в потолок, начал я.
Мой голос был ровным, лишенным каких бы то ни было эмоций. Я почти тридцать лет повторял про себя эту историю, ожидая, когда найдётся человек, которому можно будет доверить свои тайны.
— Тебе было десять? — спросила она.
Я кивнул.
— Десять.
И я всё ей рассказал.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
Это Рэй заманил меня в тот фургон. В фургон, который на мой десятый День рождения увезет меня к вратам смерти, к моему перевоплощению. С маленького дворика перед домом в Лоун Пайн, что в Калифорнии.
Мама послала меня к почтовому ящику. Она сказала, что моя бабушка отправила мне посылку, и мне нужно проверить, пришла ли она. На тропинке стоял Рэй. Я никогда его не спрашивал, что он делал на улице перед моим домом. Он просто там стоял. Мальчишка лет двенадцати, просовывающий в спицы своего велосипеда карточки, чтобы, когда он крутил педали, они издавали характерный звук.
Увидев меня, он замер.
— Эй, — произнес он и, бросив свой велосипед, направился ко мне. — Как тебя зовут?
Я ничего не ответил. Мама запрещала мне разговаривать с незнакомцами. Я подошел к почтовому ящику и с нетерпением его открыл. Бабушка всегда присылала мне самые затейливые подарки, и в мой День рождения они всегда волшебным образом появлялись у нас в почтовом ящике.
— Дэниел? — позвала из дома моя мать.
— Иду! — крикнул в ответ я, разочарованно закрыв пустой почтовый ящик.
Рэй пожал плечами.
— Ты чего-то ждешь?
— Посылку, — ответил я. — Она должна сегодня прийти.
— Ты Дэниел? — спросил Рэй.
— Да, — нехотя произнес я.
— Мой папа доставляет посылки! — обрадовался Рэй. — Пошли, его фургон припаркован прямо здесь!
Я нерешительно оглянулся на входную дверь. Мама никогда не разрешала мне покидать передний двор. Но фургон стоял совсем рядом. И в нём была посылка от бабушки. Мне страшно хотелось получить эту посылку.
— Да всё нормально, — произнёс Рэй и, не оглядываясь на меня, пошел к неприметному белому фургону. Открыв одну дверь, он шагнул в фургон и протянул мне свою руку.
— Видишь?
Я снова оглянулся на свой дом, что находился менее чем в пятнадцати метрах от меня.
— Может, мне лучше позвать маму, — сказал я.
— Конечно, раз ты малявка, — проговорил Рэй. — Но к тому времени, когда ты вернешься, мы можем уже уехать.
Я обиженно выпятил грудь.
— Я не малявка! Мне уже десять!
Я залез в фургон. Рэй закрыл за мной дверь. Там не было никаких посылок. Только какой-то мужчина, лицо которого я даже не разглядел, зато почувствовал острую боль в шее, когда он вколол мне что-то, от чего всё вокруг исчезло.
Я очнулся в сосновом ящике. Какая ирония. Я не знал, где я, и сколько прошло времени. Только помню, как мне было страшно. Помню, как звал маму.
Стивен Рэндольф.