— Что, блядь, здесь происходит?! — ору я на всю свою комнатёнку.
В ней воняет потом, сексом и травкой. Здесь все так, как и было до моего отъезда — кровать, раковина, одежда, висящая на протянутой из угла веревке. Только это больше не моя одежда.
Моя младшая сестра голышом скачет на каком-то смутно знакомом мне парне, и вот этого до моего отъезда точно не было. Ханне четырнадцать, но вдобавок к этому, она с задержкой в развитии. Особенная, как я ее называю. Когда моя мама ею забеременела, то слишком много пила, поэтому по своим умственным способностям Ханна где-то на уровне дошкольника. В последний раз, когда я ее видел, ей было шесть лет, и за все то время, пока я находился в тюрьме, её состояние никак не улучшилось. По крайней мере, так мне сказал Пайк.
И вот ей четырнадцать, она на каком-то стонущем парне, который держится руками за ее большой живот. За ее большой беременный живот.
Меня охватывает ярость. Я почти уверен, что вот-вот установлю рекорд на самый быстрый арест за зверское убийство, произведённый сразу же после условно-досрочного освобождения. Я бросаюсь на них, Ханна замечает меня, и ее лицо расплывается в улыбке.
— Лео! — потянувшись ко мне, произносит она.
Я от нее уворачиваюсь, хватаю за шею ошарашенного парня и буквально вытаскиваю его из-под моей сестры. Бросив его на землю, я изо всех сил пинаю его под ребра. У парня такой вид, будто у него вот-вот случится сердечный приступ.
— Дерек?! — говорю я.
Дерек Джексон — один из временных парней моей мамы и периодически ее деловой партнер, когда они вместе «варят». Когда меня арестовали, он околачивался вокруг, словно дурной запах. Время его не пощадило. Теперь у него не хватает зубов, и выглядит он просто ужасно.
— Господи Иисусе, — вскипаю я и, когда Дерек пытается встать, ставлю ногу ему на горло. — Моя мать об этом знает?
— Не делай ему больно! — вмешивается Ханна.
— Оденься, Ханна. Сейчас же оденься!
Я вижу на полу кучу каких-то вещей и кидаю ими в свою младшую сестру. Я даже не знаю, чья это одежда, но мне все равно.
— Мужик, просто передай мне мои штаны… — хрипит Дерек, задыхаясь от того, что я сильнее наступаю на его трахею.
— Разве я разрешал тебе говорить, ублюдок? — спрашиваю его я. — Только дай мне повод. Только дай мне повод сломать твою гребаную шею.
— Ты оделась? — говорю я Ханне, не отрывая глаз от Дерека.
Чел выглядит реально убитым — у него не хватает примерно половины зубов, вне всяких сомнений из-за всего того льда, что он курит, а его глаза так налиты кровью, словно кто-то сжег их паяльной лампой.
— Да, — говорит Ханна.
Я смотрю на нее, изо всех сил сдерживая желание закатить глаза. Она одета в явно чужую безразмерную клетчатую рубашку, мужские боксеры и тапочки. Помимо того факта, что так она на улице замёрзнет, ничего из этого ей не принадлежит. Я снова фокусирую свое внимание на уставившемся на Ханну Дереке.
— Не смотри на мою сестру, — резко бросаю я, нажав ногой ему на горло, и он начинает задыхаться от боли. — Ты больше никогда ее не увидишь, слышишь меня?
— Лео, — скулит Ханна.
— Тебе ведь известно, что она не в себе, разве нет? — я сверлю его взглядом. — Тебе известно, что она с задержкой в умственном развитии. Ты, по сути, трахался с первоклашкой. От тебя забеременел ребёнок, грёбаный ты педофил.
Что-то в глазах Дерека меняется.
— Хочешь что-то сказать? — с вызовом говорю ему я, приподняв ногу, чтобы он смог хоть что-то произнести.
— Она молодая женщина! — держась за горло, возражает Дерек. — Посмотри на нее. Твоя мама дала нам свое благословение, так что пошел ты на хер, Лео Бентли.
— Я пошёл? — повторяю я. — Это ты пошёл на хер.
Я бью кулаком ему в лицо и, когда мой удар достигает цели, меня захлёстывает волной адреналина. Я хочу его убить. Я бью его снова и снова и останавливаюсь только потому, что Ханна так вопит, что сейчас поднимет на уши весь город. Если здесь объявится шериф, то, несомненно, с превеликим удовольствием доставит мою задницу обратно в «Лавлок».
— Убирайся, — рявкаю я и, уставившись на Дерека, указываю ему на дверь.
— Моя одежда…
— Купишь новую, — говорю я. — Убирайся, пока я тебе член не оторвал.
— Это не я её обрюхатил, — с вызовом произносит Дерек, его лицо — сплошное кровавое месиво. — Не приходи ко мне просить денег на этого ублюдка, Лео Бентли. Потому что это не мой ребенок. Когда я с ней замутил, она уже такой была.
Я хватаю один из своих футбольных призов и швыряю его ему в голову. Я очень меткий, поэтому, когда кубок попадает ему прямо в висок, я слегка вздрагиваю. По его лицу хлещет кровь. Блядь. Я так и впрямь мог его убить.