— Вот что, товарищи, — обратился к нам инструктор. — Поведу вас кратчайшим путем: чтобы не обходить весь пансионат, пройдем через аллею — там в заборе есть дыра. Это, конечно, непорядок, но зачем тратить время?
Мы с Лизой переглянулись. Она улыбнулась.
Мы шли уже знакомой мне дорогой через луг к подножию горы.
— Не знаю, зачем мне все это нужно… — словно продолжая разговор, сказала она. — Не люблю коллективных мероприятий. Но здесь так скучно…
— Ты же сама отказалась развлечься. Я тебя приглашал, — ответил я, напрочь забыв, переходили ли мы на «ты».
Она посмотрела на меня странным взглядом.
— …и мы бы говорили о кино?
И вдруг я понял, как с ней нужно разговаривать. Я понял, но не мог вымолвить ни слова, как иностранец, который только начинает постигать новый язык.
— Мы могли бы просто молчать… — сказал я.
Когда группа стала подниматься в горы, разговорчики в нашем нестройном ряду поутихли, женщины пыхтели, мужчины, как истинные кавалеры, забрали у них поклажу. Мы все поскидывали свитера. Солнце начинало прогревать влажный лес, из него медленно уходила ночь. Мы прошли то место, где Лиза меня покинула, и я снова ощутил тревогу. Я понимал, что она может развернуться и уйти в любую минуту. Но потом было уже поздно — мы забрались слишком далеко и вышли на местность, которая имела совершенно непереводимое название «полонина» — горное пастбище. По краям зеленого, с оранжевыми подпалинами, луга еще стояли дикие черешни с не склеванными птицами мелкими красными ягодами. Мы отстали. Я наклонил ветку, и мы одновременно поймали губами несколько ягод… (Я уже любил ее. Я боялся взглянуть на нее лишний раз — у меня начиналась резь в глазах и более того — моментально взмокала сорочка.)
— А ну их к черту, — вдруг сказала Лиза, глядя на удаляющуюся группу. — Идем, как пионеры, а вокруг такая красота…
Лучшего трудно было и представить.
— Давай спрячемся, пока они отойдут подальше! — предложил я.
Она задумалась:
— Наверное, испоганим им весь праздник. Ведь будут искать.
— Тогда можно потеряться невзначай, не специально…
— Ага. А наутро в местной газете появится заметка «Случай в горах». Кстати, ты ведь уже студент, тебя могут исключить. Это мне терять нечего. Фильмы мне уже смывали…
— Как это? — удивился я.
— Очень просто: берут пленку и окунают в химический раствор. Чтобы даже духу не было.
— И «Безумие» смыли?
— Конечно, — недобро улыбнулась она. — Разве могло быть иначе… Это как принудительный аборт на восьмом месяце.
Она вытащила из пачки сигарету, медленно выпустила струйку дыма и посмотрела на меня слегка прищуренными глазами:
— А ты красивый. Тебе когда-нибудь говорили об этом?
Прежде чем что-то ответить, я преодолел не менее десятка эмоций, а главное, навалившуюся в один миг глухоту (сердце стучало прямо в ушах!).
— Не помню… — как можно равнодушнее ответил я.
— Ладно, пойдем! — скомандовала она. — А то и правда потеряемся.
Но мы все-таки потерялись! Пройдя пастбище, не могли сообразить, в какую сторону подалась группа. Сердце мое ликовало. Для виду мне пришлось побегать и покричать, но никто не ответил.
— Теперь это выглядит натурально? — спросил я.
— Более чем. Может, вернуться?
— Ну уж нет! Думаю, к вечеру мы их найдем по костру.
Потом мы шли, то поднимаясь в гору, то спускаясь в долину, останавливались, молчали, любуясь природой, валялись в высокой траве и пили воду из горного ручья. Вечер свалился незаметно, как камень. Мы как раз подходили к очередному пригорку, покрытому густой растительностью. Пришлось снова покричать в поисках туристического лагеря (несмотря на подступающую ночь, найти его мне не хотелось!).
— Что ж, — сказала Лиза, — придется развести огонь и переждать тут до утра. Может быть, они найдут нас на обратном пути.
— Тебе страшно? — заволновался я.
— Мне? — Она рассмеялась. — Все страшное, кажется, со мной уже было. А теперь начинается только… прекрасное. Разве здесь не здорово?!
Лес в наплывающих сумерках, казалось, захлестывал нас синей густой волной, мы уже стояли в ней по горло. А потом его влажные запахи и таинственные звуки, которых утром и днем не было слышно, окутали нас с головой.
Я собрал сухие ветки и порадовался, что захватил несколько коробок со спичками. Роясь в рюкзаке, обнаружил и бутылку вина, о которой совершенно забыл.