— Это же было больно… И долго… Не как у меня по седьмому на секунды, а минуты на две каждый взрыв! — В слух считаю я.
— На сто сорок секунд каждый, ага, семь раз подряд… Вот ему теперь не нужно шило. Сам дойдет, с таким то пинком!
Очень им нужен этот булыжник. Двенадцать кольцевых твердотопливных ускорителей отдали под этот рейс, а ведь в отличии от стандартных разгонных бустеров это безвозвратная потеря. При их общей прижимистости это что-то запредельное. Да и шаттл этот судя по всему под списание пойдет по возвращению, и возможно пилот тоже. Впрочем, как северяне относятся к людскому ресурсу, нам хорошо известно. С другой стороны самураи, поднебесники, «партнеры» все так же относятся, если смотреть не на слова, а на дела. Только южане, да наши что-то думают о тех кто вкалывает в пустоте. Хотя, наши тоже скорее на словах — да и потому, что все начальство из «своих» стариков. А южане, после Мора то и почти тридцатилетней изоляции сильно не в тренде по этому вопросу, они вообще очень странные, хотя если вспомнить через что они все прошли…
На базе считают, что я должен с ними легко находить общий язык. Только потому, что моя мама беженка из бывшей Аргентины. Но она умерла при родах, и от неё у меня только имя. Я даже внешне не похож на выходца из Южной Америки, сероглазый шатен по фамилии Пухов! Мигель Сергеевич Пухов, на половину из обрусевших немцев на половину аргентинец, которого все называют русским. Впрочем любого выходца из КС[15] называют русским, даже если он жгучий брюнет кавказских кровей или алеут с раскосым прищуром. Привычка…
— Что у тебя с движками? — Резко прервав поток словоблудия, который я уже не слушал, Чижеев стал максимально серьезным.
— Норма. — После тщательного осмотра всей телеметрии ответил я.
— А у меня показывает рассинхрон по игреку.
— Сейчас.
Пришлось отстегиваться, доставать тестировщик и подключать его для сканирования минуя основную сеть.
— Норма. — Закрыв щиток и упаковав тестер обратно доложился хозяину. — На твоей стороне что-то.
— Или передающий комплекс у тебя фонит. — Высказал более здравую мысль наш главный орбитал.
— Проверять будем? — Это нужно вылезать и смотреть снаружи, ой как не хочется то!
— Нет. Не успеем. Видимо при жестком старте, что-то отошло. Когда на маршрут выйдешь, там и подтянешь.
— Сам? — Уточнил я. Не то, что не умею, умею конечно, учили все же, но реально я снаружи на корпусе только с движками работал, а не с периферией.
— Сам, сам. — Не оставила мне никаких сомнений станция. — Тебе все равно после гибкого пол корабля завинчивать, так что не переживай. — Ну это он преувеличивает, хотя поработать и правда придется.
— Магнитроны закрепите получше! — Вырвалось у меня, поймать дозу от ближайшей вспышки, из-за того, что где-то отошел контакт мне не хотелось совершенно!
— Обижаешь… — Впрочем тут я зря, с этим у мужиков никогда проблем не было, понимают меру ответственности так сказать.
— Немного нервы играют. — Честно и без экивоков пояснил свою предыдущую фразу.
— Все мы не железные…
Сочувствие от Чижеева?! Это как то не укладывается в моем мировосприятии! Это ведь с его длинного языка я Пух, и летаю на «Бочонке меда»! Это в мой первый рейс произошло. Кеп тогда решил меня подколоть и по прилету на станцию, подсунул мне тюбик меда, с иной наклейкой, ну я и даванул, что было сил. Как итог, когда шлюз открылся в кабине была живописная картина, мой начальник профи и момент подобрал нужный, как раз шлюзовались и дернуло прилично, так что в меду замазало многое. И тут влетает Чижеев и смотря на моего кепа произносит: «Ну… Вениамин, не ожидал от тебя!». Потом он на меня переключился: «Стажер Пухов, должны уже были привыкнуть, и не попадаться так легко, да и на мед, на эту древнюю как говно мамонта шутку то!». Как сейчас помню, в тот момент его глаза затуманились и он произнес ставшее для нас фатальным: «Виниамин… Пухов… Мед…». Всё, с тех пор нашу пару иначе как Вини-Пух никто не звал, а буксир наш в базе пояса и Пыльника значится как «Бочонок меда». А то, что у него и имени нет, а только номер СТБ-17/24, так это безымянный он для отчетов официальных и для Зеленой. У нас тут у всего есть имена, так как то легче.
— Да, трудно! Но тебе вообще половина пустотников завидует, уж я то знаю! — Это все уже узнали о моих премиальных и примерили их на себя? — Одиночка с подскоком, да с твоим стажем… Думаю будет по прилету у тебя свой «буксирчик». — Надо будет проверить нормативы, а вдруг не шутит. Но обычно подобное прописано мелким шрифтом в дцатом под параграфе, сто сороковой статьи, седьмого приложения к контракту.