Пукшеньга
ПУКШЕНЬГА
... Они неслись, окоченевшие от ледяного ветра,
ослеплённые снежным вихрем...
(Дети капитана Гранта)
Глава первая
Из Москвы мы должны были выехать в середине ноября. Мы направлялись на север, туда, где мы ещё ни разу не были, где можно было встретить белого медведя и увидеть во всей его красе и неповторимости Северное сияние. Так, по крайней мере, говорили между собой взрослые. У нас же в Москве уже неделю шёл мелкий, промозглый дождик. Было сыро и слякотно.
Мы уезжали всей семьёй: отец, мама, мы с братом и Смерчь - огромная восточно-европейская овчарка, несколько лет назад подаренная нам папиными друзьями.
Смерчь был в наморднике - это ему совершенно не нравилось, и он всё старался передней лапой стащить его, даже тёрся головой об землю и заборчики.
Мы вышли на перрон вокзала, когда по радио кто-то гнусавым неразборчивым голосом, скороговоркой, объявил посадку на поезд Москва-Архангельск. Поезд, похожий на зелёную гусеницу, стоял у второй платформы и ждал своих пассажиров. Паровоз, как застоявшаяся лошадь, изредка выпускал из своих железных ноздрей пар и пофыркивал.
Заняв своё купе, разложив чемоданы и сумки по багажным ящикам, мы с нетерпением стали ждать отправления. В окно вагона я первым увидел, как на перрон вышел человек в железнодорожной форме с красной фуражкой на голове и, вытащив из футляра зелёный флажок, поднял его.
Совершенно неожиданно здание вокзала поехало в сторону. Мы даже не почувствовали толчка или что ещё там может быть при отправлении поезда: просто вокзал вместе с провожающими, мороженщиком и человеком с флажком медленно поплыл в сторону, не туда, куда нам надо было ехать. По-видимому, паровозом управлял опытный машинист - он знал, куда надо ехать вокзалу, а куда нам.
На перроне провожающие махали рукой и что-то кричали вслед уходящим от них вагонам. Какая-то женщина быстро шла за нашим вагоном и что-то говорила в окно соседнего купе.
Послышался первый, затем, через небольшое время, второй перестук колёс на стыках рельсов. А потом зачастил, зачастил, всё убыстряясь и убыстряясь. Назад уплывали последние станционные постройки... семафор с поднятой красной рукой и какие-то будки со стрелочниками с зелёными флажками в руках.
Простучав колёсами на последней переводной стрелке, поезд вместе с пассажирами вырвался из столицы и помчался, отсчитывая телеграфные столбы и километры...
Ураа! Мы едем на Север! Мы едем в край белых медведей! Так, по незнанию, думали мы с братом. Прощай Москва!
Поезд шёл себе и шёл, то с ходу проскакивая, то останавливаясь на каких- то станциях и полустанках. Мы с братом валялись на верхних полках вагона и смотрели на проплывающий за окном пейзаж.
Мимо проносились небольшие рощицы и деревеньки с пасущимися на выгоне коровами и гусями. Коровы поворачивали в сторону проходящего поезда головы и печальными глазами провожали его. Они, наверное, завидовали нам, едущим в этом поезде и тоже, как мы, хотели бы прокатиться в нём и посмотреть, что там есть такое интересное в других краях?
Несколько раз навстречу нам с шумом и грохотом проносились грузовые и пассажирские поезда. Телеграфные столбы, связанные между собой множеством проводов, мерно вышагивали от горизонта до горизонта. Они, то бежали по равнине, то взбирались на пригорок, а то вдруг, неожиданно, пропадали за лесопосадочной полосой.
Несколько раз наш поезд проскакивал по железнодорожным мостам, переброшенным через неглубокие речушки. Создавалось впечатление, что мы стоим на месте, а всё, что мы видели в окне, двигалось куда-то назад само по себе. Всё это увлекало нас и мы, загадывая и споря, какая картина появится за следующим поворотом, весело проводили время в дороге. Нам совершенно некогда было скучать.
Через пару дней картина за вагонным окном стала резко изменяться: небо ещё больше нахмурилось, покрылось какими-то, свинцового цвета, тучами. Затем, незаметно пошёл снег, сначала мелкий, потом повалил крупными, пушистыми хлопьями. Он шёл весь день.
Снег белым покрывалом покрыл всю землю, крыши домов, налипнул на ветви деревьев и провода. Верхушки телеграфных столбов, как грибными шляпками, тоже покрылись снегом. За стеклом вагонного окна видимость, из-за постоянно падающего снега, стала плохой. Стало как-то даже неинтересно смотреть в окно.