На середину 1917 года броневые силы русской армии включали 13 дивизионов бронеавтомобилей (300 бронеавтомобилей различных марок) и 7 бронепоездов.
В ходе Первой мировой войны появился и такой тип подвижных пулеметов, как вооруженный мотоцикл («мотоциклет») с коляской. Об установке пулеметов «или на трициклетках, или на легких грузовых автомобилях» писал помощник военного министра генерал Беляев в упомянутом выше письме генералу Лукомскому от 22 августа 1915 г. Для такого применения планировалась, например, часть закупавшихся тогда пулеметов «Кольт» — благо они были легче «Максима». Еще Большой программой предусматривалось формирование самокатных частей, для придания которым мотоциклы-пулеметовозы подходили лучше всего. С начала войны до 1 января 1916 г. Россия успела заказать за рубежом для возки пулеметов и патронов всего 125 мотоциклов марки «Скотт-Виккерс», два «Виккерс» и по одному «Рекс», «Санбим» и «Ковентри-Премьер». А годовая потребность, заявленная 1 августа 1916 г., составляла: трехколесок под пулеметы — 102, трехколесок для патронов — 1042, пулеметных бронеавтомобилей — 70 (из них 60 — шасси), шасси для пушечных бронеавтомобилей — 71. На 1917 год заказали 1250 «мотоциклеток, из которых 400 с прицепками».
В качестве «пулеметовозов» использовали и автомобили. Скажем, во время боя у деревни Шупарка на Днестре 2–3 июля 1915 г., когда вражеским огнем были подбиты два пулемета отряда Балтийского флота при Кавказской туземной дивизии, еще два пулемета пулеметной батареи отряда были доставлены к линии фронта на автомобиле. В том же 1915 году автомобили помогли доставлять пулеметы на передовую и в ходе оборонительных боев в Галиции. Стрельба с автомобиля или мотоцикла, как и с пулеметной двуколки, допускалась только в крайнем случае.
В «ВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЕ»
«Самолеты, служившие в начале войны лишь для разведки и отчасти для корректирования стрельбы артиллерии, стали приспосабливаться к бомбометанию и пулеметному обстрелу наземных целей. Создалась такая угроза с воздуха, с которой необходимо было считаться».
Е.З. Барсуков «Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.)».Вопросы стрельбы из пулеметов с летательных аппаратов и с земли по воздушным целям интересовали русское Военное ведомство еще до Первой мировой войны. Однако в стрельбе из пулеметов по воздушным целям достигли тогда очень немногого, хотя на эти цели и отпустили 40 000 рублей из «чрезвычайной сметы».
Еще в 1909 году под руководством полковника Смысловского проводили опыты стрельбы по воздушным шарам из орудий и винтовок. В 1910 году на ружейном полигоне провели опыты стрельбы по воздушным шарам из пулемета «Максим» (согласно предписания ГАУ № 3991 от 28 января) со станка Соколова и треног «Виккерс» с отключенными механизмами наводки. Отключение механизма позволило вести огонь под углом возвышения 51° со станка Соколова и 26°36 — с треноги «Виккерс». В рапорте начальника полигона генерал-майора Н.М. Филатова от 16 апреля указывалось лишь, что при больших углах возвышения особенно проявляется чувствительность автоматики пулемета к натяжению возвратной пружины, чаще происходит перекос ленты, и давал рекомендации по обеспечению ее надежной работы. В феврале — марте 1912 г. Офицерская стрелковая школа совместно с Офицерской воздухоплавательной школой провела стрельбы по привязным аэростатам «как при расположении таковых на месте, так и при передвижении». Результаты были сведены в специальном отчете: «При равных прочих условиях результаты стрельбы из винтовок выше таковых при стрельбе из пулеметов… По привязным аэростатам, движущимся на расстоянии около 2 верст от стрелков — результаты из винтовок ничтожны, из пулеметов и того хуже… Опытных стрельб по управляемым аэростатам, змеям и аэропланам не производилось». Более того, последовал вывод, что «сама идея снабжения армии специальными орудиями» для стрельбы по воздушным целям «является нерациональною». От вывода этого откажутся очень скоро. Что же касается стрельбы из пулеметов, то поскольку она велась со штатных наземных станков, а о специальных установках и прицелах даже не шла речь, неудивительно, что выводы оказались противоположными тому, что даст опыт войны.
А опыт этот выявил насущную потребность организации стрельбы по воздушному противнику из пулеметов. В войсках делались различные варианты импровизированных зенитных установок — легкие деревянные тумбы, поворотные «опоры» под станок Соколова и т. п. К станку Соколова была разработана стойка с обоймой для зенитной стрельбы, но она применялась ограниченно. Упомянутый мастер Колесников осенью 1915 года изготовил в мастерских ружейного полигона треножный «пулеметный станок для стрельбы по воздушным аппаратам», дававший круговой обстрел и большие углы возвышения. Прочная высокая тренога обеспечивала устойчивость и достаточную меткость, наводка — свободная для стрельбы с рассеиванием по направлению и высоте либо для стрельбы «в точку» с использованием зажима. На рукоятку затыльника пулемета мог крепиться приклад. 5-й (оружейный) отдел Арткома в журнале № 411 от 20 декабря 1915 г. признал «желательным сообщить начальникам воздушной обороны местности об этом станке, указав, что… обращаться с запросами следует в Офицерскую стрелковую школу». Титулярный советник Федоров представил зенитную установку, легко изготавливаемую из подручных материалов: на деревянной крестовине ставился деревянный же стержень, на котором горизонтально крепилось колесо с наклонным столом. На стол крепился пулемет «Максим» со станком Соколова. Установка, доработанная вместе с капитаном Ковалевым, не удовлетворила специалистов (особенно проигрывала она в сравнении со станком Колесникова). Весной 1916 года Федоров представил улучшенный и упрощенный вариант, допускавший стрельбу с углами вертикального наведения от +30 до +90°. По результатам испытаний на ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы 5-й отдел Арткома в журнале № 130 от 5 апреля предложил «разослать для сведения копию настоящего журнала». Таким образом, «заготовление» зенитных установок передавалось на усмотрение войск и их местные возможности. Некоторые такие установки делались мелкими партиями. Зенитную пулеметную установку своей системы предложил Путиловский завод, проект был рассмотрен Броневой комиссией ГВТУ, но оставлен без последствий. Однако, судя по телеграмме генерала Гермониуса от 14 октября 1916 г., установка заинтересовала британских союзников — генерал просил телеграфировать в Лондон мнение Броневой комиссии. Штатной зенитной установки к пулемету русская армия так и не получила. Впрочем, и во время Великой Отечественной войны, когда имелись штатные зенитные пулеметные установки, их хроническая нехватка вынудила даже включить в «Боевой устав пехоты» 1942 года чертежи простых установок для изготовления их в войсках.