19 августа начальник Офицерской стрелковой школы генерал-майор Шрейберк писал в ГУГШ: «Вопрос о применении пулеметов или ружей-пулеметов для стрельбы с каких-либо воздушных аппаратов и по воздухоплавательным аппаратам крайне интересный и имеет значение государственной важности». Свою установку для пулемета «Виккерс» с алюминиевой патронной коробкой предлагал тогда и завод «Дукс».
7 августа 1913 г. Воздухоплавательная часть ГУГШ сообщала инспектору стрелковой части в войсках: «Пулеметы системы Максима положено содержать в воздухоплавательных частях для вооружения таковыми управляемых аэростатов и легкие пулеметы „Виккерс“ для вооружения таковыми аэропланов», причем считалось, что «кратковременные воздушные бои» не потребуют большого запаса патронов, а вот приемку пулеметов для воздухоплавательных частей следует ужесточить, поскольку от них потребуется большая надежность действия. Хотя инспектор стрелковой части в войсках генерал-лейтенант Кабаков в записке от 11 октября 1913 г. в Воздухоплавательную часть ГУГШ указывал, что «наиболее удобным оружием для стрельбы с летательных аппаратов являлась бы система ружей-пулеметов», и рекомендовал ружье-пулемет «Мадсен», для которого гвардии штабс-капитан Ковалев разработал аэропланную установку. Кабаков также приводил рекомендации переделки пулемета «Максим» в авиационный, включавшие: отказ от водяного охлаждения, поскольку очереди будут короткими, установку приклада и «револьверного спуска» (пистолетной рукоятки), закрепление на коробе патронной коробки или катушки с лентой. Заметим, что почти через пять лет подобные меры реализуют немцы в пулемете MG.08/18. Установки Поплавко и Ковалева отправили для изучения в воздухоплавательный батальон полковника Новицкого. Заметим, что опыты стрельбы проводились, прежде всего, по наземным целям — стрельба по противнику в воздухе еще и в начале мировой войны считалась маловероятной. И хотя во время войны автоматическое оружие понадобилось как раз в воздушных боях, предвоенный опыт обстрела наземных целей не был напрасным — хотя и реже, но русские самолеты обстреливали наземные и даже надводные цели противника.
Отметим постановку вопроса о ружьях-пулеметах. Что же касается станковых пулеметов, то еще в 1912 г. начальник Генштаба обратился к военному министру с просьбой об отпуске для вооружения летательных аппаратов 30 пулеметов «Виккерс» модели 1909 г. (или «обр. 1910 г.») из числа тех, что хотели заказать для вооружения кавалерии. Пока шли споры, в воздухоплавательный батальон передали пулемет «Максим», станок Соколова и треногу «Виккерс» для выработки системы установки на дирижабль. Конечно, убедились, что узлы полевых пулеметных станков для этого плохо подходят. Опыты стрельбы провели только с «Мадсен».
В войну авиационные части вступили, имея на аэропланах разве что личное оружие пилотов. И 17 января 1915 г. Воздухоплавательный отдел ГВТУ писал в ГАУ: «Для вооружения аэропланов необходимо спешно получить около 400 ружей-пулеметов. Из испытанных пулеметов оказались пригодными для этой цели ружья-пулеметы Люиса и относительно пригодными ружья-пулеметы Мадсена, в последних происходит застревание патронов». Поскольку относительно ружей-пулеметов «Льюис» не было «надежды получить их скоро», а возможность закупки «Мадсена нового образца» была сомнительна, в 1915 году использовали собранные из крепостей ружья-пулеметы «Мадсен». «Мадсены», иногда называвшиеся еще «мацонами», были удобны для установки на одноместных самолетах, их ставили, например, на аэропланы «Фарман» и «Моран-Ж». Так, летчик Петренко и наблюдатель Кузьмин на «Фармане» одержали победу над германским «Альбатросом» в сентябре 1916 г., ведя огонь из «Мадсена». С началом войны «Мадсены» поставили на вооружение воздушных кораблей «Илья Муромец», где их использовали всю войну. На «Илье Муромце» серии Б на открытой площадке в центроплане ставились шкворневые поворотные установки для «Мадсена», серии В — установки для «Льюиса» (или «Виккерса») и «Мадсена». Именно с «Мадсеном» самолет «Илья Муромец Киевский» впервые вступил в воздушный бой 19 июля 1915 г. «Илья Муромец» серии Е-1 имел восемь пулеметов, из них — три «Мадсена». Однако скорострельность «Мадсена» мало отвечала задачам авиационного вооружения. Нарекания вызывала малая емкость магазина — 25 патронов. К тому же многие «Мадсены» были уже в значительной степени изношены. Из закупавшихся Россией ружей-пулеметов разных систем разве что «Шоша» не нашел применения в авиации, — очевидно, из-за общей громоздкости и неудобства смены магазина.
18 июля 1915 г. дежурный генерал при Главковерхе просил о «снабжении эскадры воздушных кораблей десятью пулеметами Льюиса, а также патронами с разрывными пулями полковника Солонина». В июле 1915 года заказали только 1000 пулеметов. 11 октября помощник военного министра генерал Беляев сообщал: «Фирма Льюиса предлагает изготовить для нас в Америке 30 000 пулеметов, в том числе пулеметы для установки на аэропланы. Принимая во внимание: 1) что почти все неприятельские аэропланы имеют на своем вооружении пулеметы… парализуя деятельность наших летательных аппаратов… и 2) что все принятые до сего времени меры к снабжению авиационных отрядов соответствующими пулеметами не привели к сколько-нибудь удовлетворительным результатам… полагал бы настоятельно необходимым… заказать фирме Льюиса 1000 пулеметов для установки на аэропланы». Правда, начальник Офицерской стрелковой школы, на которую были возложены испытания и проверка пулеметов, соглашаясь в рапорте от 18 апреля 1916 г., что установка на аэропланы была бы для ружей-пулеметов «самым подходящим и наиболее соответствующим способом использования», заметил, что «число необходимых ружей-пулеметов для этой цели… не превышает 300–400, а потому является необходимость разработать вопрос о вооружении ими пехоты или кавалерии».
Действительно, как писал 15 июля начальник ГАУ: «От ГВТУ в настоящее время поступило требование на 234 ружья-пулемета для вооружения воздухоплавательных аппаратов и речных броневых отрядов». Пулеметы закупались в варианте под английский патрон калибра 7,71 мм (303 «бритиш»).
В авиацию попал и «Льюис» под русский 7,62-мм патрон: 9 января 1917 г. ГАУ распорядилось переслать 140 таких пулеметов, присланных для испытаний Бирмингемским заводом, из Офицерской стрелковой школы в Винницу — в эскадру воздушных кораблей, нуждавшуюся в срочном пополнении вооружения. «Льюисы» на шкворневых установках ставили также на «Фарманы», «Вуазены», «Ньюпор»-Х, летающие лодки М-11. Емкость магазина 47 патронов была больше, чем у других ружей-пулеметов, но все же оказалась недостаточна для более-менее длительного боя, как и обычно поднимаемый самолетом боекомплект в 10 магазинов. «Льюисы» были также у воздухоплавателей, хотя стрелять из них им приходилось с рук.
Недостаток «легких» пулеметов заставлял устанавливать на аэропланы «тела» станковых пулеметов. Первое место здесь, конечно, заняли «Максимы».
30 сентября заведующий авиацией Великий князь Алексей Михайлович просил «выдать во все отряды хотя бы по одному пулемету облегченного типа „Виккерс“ 1913 г. Таковые имеются в крепостях». В апреле 1916 г. он же телеграфировал в ГВТУ, что «Максимы» облегченного типа («Максимы» обр. 1910 г.) желательны «за неимением других». Алексей Михайлович, кстати, вообще высказывался за «ленточные пулеметы». ГВТУ еще 3 марта просило ГАУ о поставке 100 пулеметов «Максим» для аэропланов. Наконец, ГАУ передало 104 «Максима»: 60 в ожидании назначения оставили в Петрограде, 22 — отправили в Киевский авиапарк, остальные — по авиаотрядам. «Максимы» ставили на самолеты «Илья Муромец», «Фарман»-XVI, «Сикорский» C–XVIII, на дирижабли «Астра», «Лебедь» и другие. На части пулеметов для облегчения наполовину укорачивали кожух. Английские пулеметы «Виккерс» были чуть компактнее «Максимов», перезаряжание их было несколько проще благодаря конструкции крышки короба. Ими вооружались самолеты «C–XVIII», «Ньюпop»-XXIV, «Спад»-УИ, «Вуазен», «Анасаль», летающая лодка М-9.