А вот осенью — тропинкой вдоль речки. «Пойдем домой вербами», — обычно говорили ребята. В жаркий сентябрь, после уроков, так приятно было пройтись в тени, подышать свежим, влажным воздухом, нарвать цветов.
А еще на этом пути мы собирали под высокими деревьями созревшие восковые груши-дички, срывали манящие своим пунцово-ярким цветом ягоды шиповника. Мы ели их всласть.
Ну а если кому они были не по вкусу, тот — чего уж греха таить — забегал в сады, невдалеке от верб. Там в начале сентября уже была налита янтарем спелая антоновка, как колокола висели крупные краснобокие груши. Не груши, а мед: губы от них слипались…
Шли мы домой медленно, подолгу глядя в прозрачную воду речушки и видя там резвые косячки маленьких рыбешек, которые двигались живыми стрелочками. И только у кринички, из которой постоянно текла в речку ключевая вода, выходили мы на дорогу.
Но домой не спешили. Медленно пили из кринички воду, любовались лугом, одетым во все цветное. Он казался пестрым ковром, сотканным искусными руками. Особенно чуден был в середине лета: и ребята устраивали здесь разные игры. Не луг — а буйный разлив цветов. Золотистые одуванчики, синие васильки, нежно-белые грицыки…
Рядом с ними — как на вышитом рушнике — виднелись узоры, создаваемые огоньками полевого мака, гусиной лапки и диким клевером. Здесь же — горицвет, иван-да-марья, дикий горошек, веселая ромашка в прозрачной накидке из кружев паутины, щеточки цветущего подорожника, напоминающие собой «ежики», которыми солдаты обычно чистят стволы оружия…
Росли на нашем лугу раскидистые лопухи с листьями, похожими на слоновьи уши, зверобой, круглолистые калачики с зелеными пуговичками, состоящими из миниатюрных секций, в которых покоились семена. Все благоухало, жило, радовалось. А какая густая трава там росла… Стоишь на ней — как на толстом ватном одеяле!
Обычно на этом лугу останавливались цыгане: лучшего места для табора не сыскать. Для детей их были — сказочный луг и речка; для лошадей — сочные травы; для всех вместе — ключевая вода из кринички.
Возвращаясь из школы, мы подолгу задерживались на лугу — цыганки гадали нам, а их малыши по нашей просьбе безотказно плясали. Да так виртуозно, что все мы были в восторге. Свои лихие танцы они сопровождали частушками собственного сочинения, вроде такой:
Ой, на гори кукуруза
Пивень побив чорногуза.
Пели они хитро и про то, что какие-то дети с помощью лестницы срывают в саду еще не созревшие ягода, но…
Драбина коротка — вишня несолодка
Но вот уже позади гаданья, пляски. Еще раз, встав на колени, мы приникаем к родниковой воде: пьем ее, пьем и никак не можем напиться. До чего же вкусной была наша водичка! Так о ней отзывался каждый, кто хоть раз ее попробовал.
Интересная деталь. Недавно мне довелось гостить у своего земляка — одноклассника Андрея Мервы, который живет в Днепропетровске. Андрей Захарович рассказал о том, что он, еще находясь на армейской службе, как-то познакомился с капитаном Ананьевым, освоновая, интересная тема, окна выхватывали
бождавшим осенью 1943 года в составе 29-го танкового корпуса нашу Головковку от немецко-фашистских захватчиков. Ананьев сказал тогда Мерве:
— Головковка запомнилась мне гостеприимством, приветливыми людьми и ключевой водой, что была в криничке. Не вода, а какой-то сказочный напиток! Сколько ее ни пьешь, не можешь насладиться. Такой воды я нигде не пробовал. И это не только мое мнение.
Командующий Вторым Украинским фронтом генерал Конев — позже Маршал Советского Союза, — проезжая через Головковку, тоже отведал той воды. Помню, он сказал, всю ночь не спал, очень устал, но попил родниковой воды из кринички и почувствовал себя, как после отдыха. Не вода, а настоящий дар природы.
Вот такая была криничка в нашей Головковке. Чудо-криничка.
В десяти метрах от нее проходила центральная дорога, которая разветвлялась в трех направлениях: «на гору», «на Большую дорогу» и на «Халошу». В тех направлениях мы и расходились по домам.
Я бродил по комнате и все вспоминал, вспоминал, забыв на какие-то мгновения фронт и суровые условия, в которых мы находились. Забыл еще и потому, что немцы не стреляли, и никто не беспокоил.
Уже Гаврилко поел всю картошку, оттаявшую за пазухой, уже холод сковал спину, а я вроде и не замечал этого. Пришли вдруг на память смешные истории из школьной жизни.
…Изучали мы молекулы — новая интересная тема. Светило солнце, лучи сквозь окна выхватывали каждую пылинку. И Вера Скорик стала ловить их. Она так увлеклась этим занятием, что даже из-за парты поднялась. Учитель, удивившись, спросил: