— Я больше не могу… — И женщину на соседнем кресле вырвало.
Притихли даже видавшие виды врачи. Медсестра уронила капельницу. Пластиковый пакет лопнул, оросив всех в радиусе метра желтоватой жидкостью.
— Валя, раззява! Капельницу! — прикрикнул седовласый медик.
— Да-да… я сейчас, Николай Иванович… сейчас.
Глава седьмая СУМЕРКИ
14 сентября 2013 года, вечер, Санкт-Петербург, улица Внуковская, бизнес-центр «Пулково Скай».
В какой-то момент им казалось, что время застыло и мир прекратил свое безумное вращение. Люди, их голоса, их движения превратились в один гигантский стоп-кадр. Осмыслить, понять происходящее было трудно. Нелепо…
Никодим даже через одежду ощущал, как часто бьется сердце Кати. Сердце сжималось и у него. Девушка, прижавшись к нему, молчала, созерцая страшные картинки на телеэкране. В голове бились и стучали в виски сотни мыслей. И каждая норовила перебить другую. Не было ни четкого плана, ни желания встать и куда-то идти. И главное — куда? Усталость, апатия…
Затем пружина сломалась, и время сорвалось с места. Раскрутилось и устремилось в будущее. Из «ящика» они узнали, что на подлете к Питеру рухнул еще один самолет. Аэропорт «Пулково» был закрыт.
Машины МЧС все прибывали, а вестибюль бизнес-центра до отказа набился пострадавшими. Медики не справлялись. Часть раненых, самых тяжелых, удалось эвакуировать в больницы, но людей меньше не становилось. Вновь прибывшие бригады сообщили, что на Московском проспекте произошло несколько крупных аварий и проехать крайне затруднительно.
Кто-то особо впечатлительный потребовал выключить телевизор. Его поддержали женщины, но нашлись и правдолюбцы, желающие знать всю картину творившегося в городе. У плазменной панели развернулись жаркие дебаты, едва не превратившиеся в драку. Противоборствующие стороны угомонили охранники — с десяток парней в черных костюмах с трудом разъединили активистов обеих партий. Вмешались медики, и вскоре компромисс был найден. Все, кто не особо нуждался в медицинской помощи и кто желал быть в курсе, проследовали в ресторан, где тоже был телевизор.
— Может, и мы пойдем перекусим, — предложил Никодим.
Девушка молча согласилась.
— Еда — она лучше всего успокаивает.
— Да-да. Хотя после всего этого… — Катя обвела вестибюль долгим взглядом. — …мне сможет помочь только кофе, и желательно в больших количествах.
Едва они успели покинуть шумный вестибюль, как в здание бизнес-центра вошла солидная группа эмчеэсовцев, и большинство в белых халатах. По всему было видно, что господа решили прямо тут развернуть центр психологической поддержки.
* * *Они устроились в огромном ресторане. Зал был поистине потрясающих размеров — хоть в футбол играй. Крикнешь «ау» на одном конце, и эхо пробежит до другого. Так, или примерно так представил себе Никодим. Уж он-то за свою карьеру путешественника навидался ресторанов всяких, и больших, и малых.
Народу пришло много. Кто-то явился на зов желудка, кто-то ушел от вестибюльной суеты. Впрочем, внутри уже сидели посетители, немного — выходной как-никак, но были, надо полагать, местные из бизнес-центра. Они продолжали обед.
— Странно… — едва слышно протянула Катя.
— Что?
— Тут кругом такое… а люди спокойно сидят и едят.
Никодим не видел в этом ничего странного. Беда касалась отдельной взятой территории, и уж никак не этих людей. Да и сколько раз в путешествиях ему самому приходилось наблюдать разное… Трудно изменить человека, пока беда не пришла к нему в дом.
— Вот и мы сейчас с тобой тоже. Война войной, а обед по расписанию. — Никодим изобразил подобие улыбки.
— Если только салат… — И все же ей было стыдно признаться, что, несмотря на все пережитое, она проголодалась.
— Вот и чудно.
Люди меж тем продолжали прибывать, и вскоре общими усилиями зал заполнился почти полностью.
Кто-то уже успел включить телевизор, и оттуда полились свежие новости. Никодим с Катей не прислушивались…
Им хотелось поскорее хоть немного отвлечься, а еда была способом не хуже других. Официанты бойко раскладывали на столиках меню. Катя сделала выбор первой, да и Никодим заказал полный набор — «первое, второе, компот». — Вот только поесть им толком не дали. И виной были не раздражающие новости, льющиеся бурным потоком, а появление многочисленных следователей. Первым делом из ресторана удалили всех местных, так сказать не причастных к катастрофе. Люди повозмущались, но вынуждены были подчиниться. Когда остались только те, кто прибыл из аэропорта, полицейские приступили к делу.