С её вкусом во рту, вызывающим зависимость, Гэвин поднял её и перенес в спальню, припав к её губам в поцелуе. Вдохнув, Гэвин поставил её на ноги.
Приходя в себя, Эмили наблюдала, как он снимает боксеры. Его член вырвался на свободу, и он, обхватив его ладонью, слегка встряхнул. Она едва дышала.
Внимательно смотря на неё полными яростного желания глазами, Гэвин подошел ближе, и его грудь прижалась к её.
– Прямо сейчас я собираюсь трахнуть тебя. Я доставлю тебе такое удовольствие, что ты никогда даже не подумаешь о том, чтобы снова уйти от меня. – В его голосе слышалось осуждение, но его требовательность заставила Эмили стать мокрой от желания.
Он закрыл глаза и, запрокинув голову назад, застонал. Снова посмотрев на неё, он провел пальцами по клитору, собирая соки. Подняв руку, провел пальцами по её губам. Она приоткрыла губы и застонала, когда он засунул пальцы в рот. Она схватила его руку и, дразняще глядя на него, слизала свою влагу с его пальцев, зубами слегка прикусывая его кожу.
– После того как я закончу трахать тебя, я собираюсь любить тебя. Начиная с той минуты, когда мое тело прикоснется к твоему, больше никто и никогда не сделает этого. Я люблю тебя, но сначала я должен трахнуть тебя. Ты меня понимаешь? – спросил он.
– Да, – выдохнула она, потянувшись к его члену.
– Скажи это, малышка. – Он зарылся рукой в её волосы, нежно пропуская локоны сквозь пальцы. Другой он помогал ей ласкать его длину. Его зубы сжались, голос срывался: – Мне нужно услышать от тебя, прежде чем я это сделаю.
Между ног Эмили нарастало давление, увеличивалась пульсация. Застонав, она провела языком по его скуле.
– Пожалуйста, Гэвин. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Трахни меня… Жестко.
На его губах появилась беспощадная улыбка, и он приказал пугающе спокойным голосом:
– Повернись.
Не дыша, Эмили смотрела на него, облизнув губы, ее затвердевшие соски упирались в его грудь. Эмили медленно повернулась, чувствуя, как руки Гэвина скользят вниз по талии. По телу прокатилась дрожь, когда он, сжав бедра, поставил на кровать её колено. Прижав бедра к попе, Гэвин наклонил её над кроватью. Провел костяшками пальцев дорожку вдоль великолепных изгибов её позвоночника, после чего грудью прижался к спине. Он провел языком по ушку Эмили, с её ответным стоном его чувства обострились, и он толкнул головку члена в её влажный вход. Одной рукой придерживая её в районе солнечного сплетения, а другой обхватив за шею, он толкнулся в неё. Её лоно тут же сжалось, затягивая его глубже. Её рваное дыхание и голодные стоны заставляли его кожу пылать, посылая по венам горящую лаву. Господи, такая горячая и тугая; все, что он мог сделать, чтобы обуздать свою потребность – это погрузиться в неё еще глубже.
– Скажи, как сильно ты любишь меня, Эмили, – простонал он, сильнее вдалбливаясь в неё и властно сжимая бедра.
Он толкнулся глубже, больно растягивая её, но для Эмили это ощущалось потрясающе. Потом он полностью вышел, оставив её с пульсирующей болью в коленях. Задыхаясь, она выкрикнула, почти умоляя:
– Я люблю тебя больше всего на свете, Гэвин. – Вцепившись ногтями в простыни, она подставила ему попу. – Пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста.
Он направил головку члена в её тепло, всего на дюйм заполнил и снова вышел.
Желание пылало в Эмили, тугим узлом затягиваясь где-то глубоко в животе. Когда гигантский прилив кислорода заполнил легкие, ее голос задрожал:
– Что ты делаешь? О Господи, Гэвин. Пожалуйста!
Он уткнулся лицом в изгиб её шеи, большим пальцем потер сосок, другой рукой коснулся клитора.
– Скажи, что ты моя. – Напряженно прошептал он ей на ухо.
Она потерлась головой о его грудь и простонала:
– Я твоя! Только твоя! Трахни меня сейчас!
Он куснул её плечо, прижал руку к животу и вошел в неё каждым своим дюймом. Эмили напряглась и застонала, её плоть сжимала его плотнее прежнего. Член пульсировал. Жар её тела передавался ему по коже, когда он погружался глубже, еще больше растягивая. Удовольствие прорезало его ножом, когда Эмили, выкрикнув его имя, всем телом вжималась в него синхронно с его тяжелыми вдохами. Он снова погрузился в неё, один стремительный толчок за другим, но все еще желая быть глубже. Он хотел её обмякшую, лишенную способности думать о чем-то еще, кроме него. Подняв её другую ногу на кровать, он толкнулся в неё жестко и беспощадно. Собрав волосы с её влажной шеи, он сжал их и потянул назад её голову.